Я сгораю. Разве ты не видишь? - страница 15

– Как ты можешь это носить? – бормочет Нина, поправляя мое платье, которое я ей одолжила.

Она так и не была дома, с матерью не разговаривала, даже не заскочила к себе, чтобы забрать школьный рюкзак. В итоге мне пришлось дать ей одежду, чтобы подруга смогла нормально пойти в школу. Длинное закрытое платье синего цвета ниже колен смотрелось на ней нелепо, и я, видя это, невольно размышляла о том, выглядит ли оно и на мне так же ужасно?

– Не нравится, шла бы в своем костюме для тенниса, – оглядываюсь, собираясь перейти дорогу.

Рыжая демонстративно закатывает глаза и пытается приподнять подол.

– Вообще-то, если меня в этом увидят, то отправят домой, и я не знаю, зачем вообще иду на занятия, – вздыхает она.

– Не если, а когда. – Осматриваю подругу. – Школьную форму никто не отменял.

Она пожимает плечами.

– Знаешь, а я чувствую себя даже как-то свободнее. – Девушка вдыхает воздух и с наслаждением выдыхает. – Дышать стало легче. Весь этот теннис словно все силы отбирал.

Мы добираемся до школы и сворачиваем к детской площадке, решая срезать путь через стадион.

– Только ты можешь не говорить Мил и Трис? Трис особенно. Ну, пока что. – Нина смотрит на меня, и я киваю. – Я сама еще не разобралась со всем этим и…

– Да, конечно, – соглашаюсь.

Мы проходим мимо наших когда-то любимых качелей и плетемся к незаметной тропинке, ведущей к задней части школы.

– А если твоя мама попробует заставить тебя вернуться в теннис? – спрашиваю я.

– Конечно, попробует, – фыркает подруга. – Но у нее ничего не получится. Я все решила. Если она так относится к Шону, то о чем вообще можно разговаривать с этой женщиной? – На несколько секунд Нина замолкает. – Иногда мне хочется, чтобы она была как твоя мама.

Даже не знаю, что из этого лучше: вечный контроль или безучастность. Иногда мне хочется, чтобы мама накричала на меня, сказала, что я идиотка и не думаю о том, что творю, но она только отмахивается и делает вид, что меня не существует.

– Ну, наверное… – Пожимаю плечами. – И что ты планируешь делать?

– Не знаю, – Нина вскидывает руки. – Пойду к тренеру и скажу, что не собираюсь больше играть! Буду есть всякие сладости, навещу Шона… А дальше по ситуации. О, смотри! – Она показывает на стадион. – Это же Майкл Филлинс.

– О, боги! – Я закатываю глаза и останавливаюсь, потому что подруга хватает меня за локоть и заставляет притормозить.

Мы замираем возле края трибун – я смотрю на поле и вижу, как Майкл со своим классом занимаются на физкультуре. Ну, да. Мне же сегодня к третьему уроку, да и Нина решила пропустить первые два занятия, так что учебный день уже в разгаре.

– Ты только посмотри на него. – Подруга толкает меня локтем в бок. – Он же красавчик.

Парень в серой футболке и черных спортивках. Без своей формы он выглядит меньше, но зато теперь можно разглядеть его подкачанное тело. Да, он симпатичный. Привлекательный. И кучка хихикающих в стороне девчонок тому подтверждение.

Я невольно представляю себя рядом с этим парнем, а потом думаю о нелепых слухах, которые будут распускать завистливые фанатки. Так и вижу клеймо, словно заголовок в газете: «Эмма Вудс – девушка капитана школьной команды “Викинги”». Все будут говорить обо мне, шушукаться за спиной, возможно, устраивать разные пакости, чтобы я отстала от их любимчика. Моей спокойной жизни придет конец.

– Да такой же, как и все, – бросаю я, отрывая взгляд от Майкла и отворачиваясь. – Мне нравится другой тип парней, – привираю я.

– Ага, конечно. – Нина толкает меня в плечо. – Слюни только подбери, а то уже вся рубашка мокрая.

– Что? – возмущаюсь я. – Ничего я… Пфф… Скажешь тоже.

– Да я же вижу, как ты на него пялишься. – Подруга продолжает издеваться. – У тебя когда последний раз был парень? Ах, да… У тебя же вообще отношений не было.

– Нина, – шикаю я, потому что девушка говорит это громче, чем надо.

– Я просто хочу, чтобы ты устроила свою личную жизнь. – Рыжая снова смотрит на поле. – О боже, он идет сюда, – шипит подруга. – Он идет…

– Что? – Я резко оборачиваюсь, замечая, что в нашу сторону трусцой бежит Майкл Филлинс. – Все потому, что ты слишком громко орешь, – шикаю так, чтобы слышала только она.