Я сказала правду - страница 29

Мне хотелось подойти к этому мероприятаю, как и ко всему остальному в моей жизни, хорошенько все просчитав и взвесив. На вопрос «почему» я уже ответила. Дальше мне следовало позаботиться о том «как». Это должно произойти как можно более безболезненно и технически несложно. И ни в коем случае не отвратительно. Даже после смерти я хотела выглядеть хорошо. К тому же нужно продумать о том, кто тебя найдет.

В действительности все оказалось не так просто.

По субботам мы с друзьями всегда устраивали кулинарные вечера. Готовясь к очередному такому вечеру, я продолжала раздумывать над тем, как мне «это» сделать.

На сайте www.ostorozhnodepressiya.de я нашла психологический тест «К какому типу самоубийц вы относитесь?». Пройдя этот тест, я совершенно точно определила, что я отношусь к типу «Мэрилин Монро» и точно не к типам «Анна Каренина» и «Харакири». Честно сказать, мне это даже польстило. Но вот найти снотворное без рецепта казалось совершенно невозможным. Я нашла лишь одну фирму в Интернете, которая предлагала любые «фармацевтические препараты без оригинальной упаковки» по цене 50 центов за таблетку. Может, мне просто заказать у них килограмм таблеток, съесть их и посмотреть, что будет? Но ведь я могу нарваться на «Виагру» или витамин С. Или, что еще хуже, на таблетки, от которых растут усы.

Я натянула свой старый зеленый свитер и джинсы, вдела в уши любимые сережки с лягушками. Потом посмотрела на себя в зеркало, чтобы проверить, не читаются ли по выражению лица мои суицидальные планы, и заметила, что уголки губ у меня приподняты, а это было совершенно неуместно. Но в таком положении они находились постоянно. Это была анатомическая особенность: всех женщин нашей семьи отличали широкие, пухлые, вечно улыбающиеся рты.

– Чувственные губы, – так всегда называл их Ульрих.

– Широкая пасть, как у лягушки, – выразилась как-то про мой рот Бритта Эмке в шестом классе.

И мы с Чарли положили ей в учебник по латыни в качестве закладки лягушку, которую незадолго до того кто-то переехал. Мы хотели, чтобы она увидела, как на самом деле выглядит широкая пасть лягушки. Боже, как она орала!

Когда я с грохотом спускалась вниз по пожарной лестнице, Фолькер и Хилла с детьми уже сидели за накрытым к ужину столом.

Я услышала, как они все хором произносили:

– ...И благослови ту пищу, которую ты нам послал.

Из приоткрытого окна доносился очень аппетитный аромат жареного мяса

– Бог сегодня был щедр к ним.

И тут я вдруг поняла, что почти весь день ничего не ела, и поспешила к трамвайной остановке.

Когда-то наши кулинарные вечера проходили очень весело. Мы с нетерпением их ждали и с большой охотой готовили сложные экзотические блюда, пили дорогие аперитивы и вино и до поздней ночи пировали и болтали. Однако с тех пор, как у моих друзей появились дети, у них, кажется, напрочь отбило понимание экзотики. Фондю из не прошедшего термической обработки сыра, алкоголь и тандури вдруг стали опасными. И, несмотря на существующий уговор, на наших встречах теперь каждый раз присутствовал как минимум один ребенок – «няня не пришла», «она так хотела тоже пойти», «у него зубки режутся»; суши на наших кулинарных вечерах теперь тоже не было, потому, что дети суши не любят.

Пока благородного палтуса превращали в банальные рыбные палочки (к которым впоследствии подавался кетчуп), дети прямо на кухне играли в догонялки. Потом чей-нибудь ребенок, а иногда и несколько детей засыпали у меня на коленях. И я боялась пошевелиться. У меня затекали ноги, и я силилась не заснуть, слушая разговоры о детских отелях и условиях в детских садах. Дальше, если не засыпала я, то засыпал кто-то другой из взрослых, а то и не один. Чаще всего это служило сигналом к тому, что пора расходиться, причем случалось это обычно задолго до одиннадцати.

Оле и Миа – кроме меня и Чарли с Ульрихом, только у них в нашей компании не было детей – в последнее время подозрительно часто болели гриппом или другими заразными заболеваниями. В действительности, я думаю, они просто субботними вечерами спокойно ходили вместе в кино. Или готовили себе что-то не доведенное до консистенции пюре, острое и сырое на своей собственной кухне.