Я стала злодейкой любовного романа - страница 11

Это удар ниже пояса, но что мне остаётся делать? Надо раз и навсегда отбить охоту у этой гадюки вставать на моём пути.

–Фаворитка разве что зубами не скрипит. Мина ошарашенно хлопает глазами, видно, с такой Викторией она ещё незнакома. Служанки и фрейлины перешёптываются, испуганно поглядывая на Ириану, которая не находит слов.

Я мысленно праздную победу, как вдруг краем глаза замечаю приближающуюся к нам фигуру в Руандовской тёмной форме. Сердце ёкает.

Несколько секунд я наблюдаю, а потом не выдерживаю…

– Было приятно пообщаться! Но я вспомнила про неотложное дело! – я торопливо прощаюсь и спешу убраться подальше.

Служанки суетливо расступаются, пропуская меня. Бледная Ириана не двигается с места. Но не стоит списывать её со счетов. Наверняка захочет отомстить… Ну и пусть! Всё лучше, чем позволять вытирать об меня ноги!

Выбравшись из толпы, я вновь оборачиваюсь. Тёмная фигура, лица которой пока не разглядеть, идёт прямо ко мне. У меня перехватывает дыхание. Но ведь это может быть кто угодно! И возможно он просто идёт через зал! Но откуда-то я чувствую, что это он… Тот, с кем мне нельзя встречаться!

“Но это же глупость! Мне, должно быть, просто мерещится от испуга! Может, этому незнакомцу просто что-то потребовалось в другой части зала? – лихорадочно думаю я, но жуткое предположение занозой колет сердце. – Что, если это сюжет толкает мужчину ко мне? Сюжет требует, чтобы мы познакомились! Сюжет хочет, чтобы Виктория Саблфорд сначала влюбилась, а потом умерла!”

Сюжет сюжетом, но здравый смысл он нарушить не может. Я пробираюсь к выходу на террасу, чтобы оттуда спуститься в королевский сад и затеряться в тени деревьев.

Пока иду, в мыслях всплывают строчки из книги:

“Метка – доказательство истинности, магическая печать, что связывает две души в неделимое целое. У мужчин-оборотней-волков метка проявляется с рождения, у женщин-оборотней-волков – в отрочестве, у человеческих женщин – только при встрече со своим Истинным”.

Неожиданно в голову приходит очень интересная мысль: – “Что, если я зря переживаю, и у меня попросту не может появиться метки? Ведь она связывает души… А души настоящей Виктории здесь попросту нет!”

Идея настолько меня захватывает, что я начинаю нервно улыбаться. Точно! Я зря переживаю! Однако предосторожность лишней не будет.

Вот и терраса, я выскальзываю наружу, как вдруг меня останавливает короткое “Подождите!” А потом горячая ладонь ложится на плечо. Я успеваю только ахнуть, а меня уже разворачивают – настойчиво и весьмо грубо, не оставляя шанса сбежать. Я вскидываю испуганный взгляд.

Передо мной … он. Мой будущий убийца.

Забыв как дышать, я смотрю стальные глаза, цвета пасмурного неба, и с ужасом чувствую, как на руке под повязкой начинает гореть кожа.

Как если бы на запястье выжигали клеймо.

Алан был высоким и широким в плечах. У него было неподвижное надменное лицо, узкие язвительные губы и серые глаза, которыми он умел пронзать не хуже рапир.

Принц Руанда отличался той самой красотой, которая заставляет завороженно столбенеть женщин и в страхе отступать мужчин. Каждый чувствовал исходящую от него ауру опасности, словно он не человек, а выжидающий момента хищник со стальными клыками. Многие женщины мечтали этого хищника обуздать, но получилось лишь у одной…

Книга: “История потерянной дочери”.

***

– Вы меня преследуете? Что вам надо?! —испуганно выпаливаю я в красивое лицо Алана.

Его тёмные как смоль брови поднимаются от удивления, принц медленно убирает руку с моего плеча.

– Что, простите? – он мерит меня подозрительным взглядом. Голос у него густой и низкий, походит на сдержанный рык.

– Я спрашиваю, зачем вы меня преследуете?

– Преследую? Вы что-то напутали.

– Вы прошли за мной через весь зал!

– Что за глупость, – притворно удивляется принц. – При чём тут вы? Я просто хотел выйти в сад, а он в этой стороне.

– Но потом вы меня окликнули, – настаиваю я.

– Хотел спросить дорогу. Я не ориентируюсь во дворце вашего Короля.

– Но… зачем вы меня коснулись? Я вам не позволяла.

– Тут виноват, – разводит руками Алан, но он вовсе не выглядит виноватым, скорее жест похож на издевательский. – Всё время забываю, что люди трепетно относятся к личному пространству, будто у них не кожа, а редкий шёлк, что замарается если подышать рядом. Мой же народ куда меньше скован предрассудками. Оборотни проще относятся к прикосновениям, и поэтому перестроиться сложно. Прошу простить моё невежество.