Я стала злодейкой любовного романа - страница 2

Я обязана изменить судьбу злодейки, и найти способ вернуться в свой мир!

Кажется, я умерла…

Но на самом деле плохо помню, что случилось… Последние дни пребывания в реальном мире подёрнулись туманом. Только последний миг ясно всплывает перед внутренним взором. Я бежала через дорогу, свет фар ударил в лицо, ослепляя, а потом… Боль! Визг шин. И чернота.

Открываю глаза и первое, что вижу – незнакомую женщину лет сорока в белом чепчике и в старомодном костюме служанки. Склонившись надо мной, она поправляет подушки, напевая под нос простенькую мелодию. Сама я лежу под одеялом в широкой кровати с балдахином, который покачивается от свежего воздуха проникающего через приоткрытое окно. Позолота стен и мебели переливается под лучами солнца.

Голова звенит, в висках молоточками стучит боль.

– Ах-х, – слетает с моих губ мучительный стон.

– Виктория, вы проснулись! – отшатываясь, испуганно бормочет женщина. В её голосе удивление и… досада?

– …кто вы? Где я? – выдавливаю. В голове сумбур, мысли путаются. Это не похоже на больницу… Тогда где я? Кто эта женщина?

– Я ваша служанка. Вы в доме своего отца, где же ещё! Ох, надо сообщить графу, что вы проснулись… Вы всех очень перепугали!

– …что случилось?

– Хотела бы я знать! Три дня назад вас нашли ночью в саду. Вы словно… словно… – она замолкает, будто не уверена, говорить ей или нет.

– Что?

– Глупость, конечно, но конюх утверждает, что видел вас на крыше. Словно вы прыгнули с неё. Но это невозможно.

В горло словно насыпали песка, на языке горечь. Я подношу руки к глазами… но это не мои руки. Волосы разметавшись по подушкам – не мои волосы!

– Не понимаю… – шепчу, мучительно жмурясь.

– И я, – кивает служанка. – Вы никогда бы так не поступили, Виктория. Только не вы… – на миг в интонации проскальзывает презрение. Но служанка тут же берёт себя в руки. – Да, это точно невозможно. На вас нет даже царапины! Однако вы никак не просыпались. Ваш брат уехал в город за целителем. Сейчас же отправлю ему весточку, чтобы он возвращался. Что всё-таки произошло? Как вы себя чувствуете?

– Ни-ничего не помню… – с трудом выговариваю я, язык и рот тоже словно чужие. Глаза слезятся, мысли бегают по кругу. “Что происходит?!” – всё громче вопит сознание.

– Вы… вы могли бы принести зеркало, – жалобно прошу я.

Женщина нерешительно кивает и, взяв со стола круглое зеркало на позолоченной ножке, подносит его к моему лицу. То, что я вижу в отражении, меня поражает.

Это я?

Нет… Это должно быть какая-то шутка!

Гладкая светлая кожа буквально светится изнутри, губы яркие и крупные, глаза похожи на подсвеченные солнцем голубые лазуриты. Настоящая красавица… Но как такое возможно? Как это произошло?

Я трогаю своё-чужое лицо, провожу пальцами по мягким, как шёлк тёмными волосам. Ничего общего с моими мышиными волосёнками.

Должно быть, со стороны я похожа на сумасшедшую, но служанка тактично молчит, хотя и не может спрятать любопытство.

– Небо, кто эта красавица… – невольно бормочу я.

Служанка не удерживает скептической гримасы. Видно, я чем-то сильно ей насолила, но сейчас не время об этом думать.

– О вашей красоте ходят легенды, Виктория, – всё же говорит она.

Неожиданно на ум мне приходит строчка из романа “История потерянной дочери”, да так чётко, словно кто-то шепчет мне её на ухо.

“Виктория Саблфорд была настолько же красива, насколько черна внутри. Её неотразимые глаза, похожие на драгоценные камни, пленяли мужчин, но ужасные манеры и злоба отталкивали. Ни один благовоспитанный человек не был способен вынести общество Виктории слишком долго, потому её окружали лишь подхалимы и сплетники”.

– Пожалуйста… можете оставить меня одну? – прошу я. Голос дрожит от эмоций.

– Да, конечно, – с сомнением тянет служанка. – Но если что…

– Не заходите, пока я вас не позову! – твёрже говорю я.

Служанка сдержанно кивает и молча удаляется.

Оставшись одна, я тут же пытаюсь встать. Голова кружится от слабости, но я упряма. Полчаса мне требуется, чтобы прийти в себя, и ещё столько же, чтобы понять – я попала в мир романа “История потерянной дочери”. Но не в главную героиню, а в злодейку.