Я сведу тебя с ума - страница 55

— Это звонил знакомый, — начала Беатрис, лихорадочно взвешивая каждую фразу. — Дело в том, Ральф… у меня с ним чисто деловые отношения.

— Тесные отношения! Так будет точней и… должно быть, очень близкий знакомый, если у него слу-чай-но оказался наш номер телефона.

— Нет, он… — замялась Беатрис. — Он всего лишь хотел…

— Ты не обязана в чем-либо отчитываться передо мной! — яростно оборвал Ральф и встал из-за стола. — Запомни, твоя жизнь в Лондоне меня нисколько не касается.

Беатрис восприняла это как пощечину. Вряд ли можно яснее выразить, что, в сущности, она ему безразлична. Ее цинично поставили на свое место. «Хозяин» поиграл в кошки-мышки со своей «гувернанткой», сорвал цветок удовольствия, который оказался под рукой. А сейчас подвернулся удобный повод отделаться от лондонской соплячки. Вот он и раздул шекспировскую трагедию из ничтожного пустяка. А она-то размечталась, возомнила себя прекрасной дамой «нашего барона»! Правда, если бы Ральф знал правду, то, возможно… Но как ей признаться во всем сейчас?

Впервые после Рождества Беатрис проводила ночь в своей комнате. Постель казалась отвратительно холодной. Она лежала без сна, вопреки доводам рассудка вслушиваясь в томительную тишину. Вдруг сейчас войдет Ральф и признается, что виною всему его необузданная ревность и что на самом деле он не хочет, чтобы она уезжала. Беатрис заверяла себя, что в тот же миг откроет ему все. И они будут вместе, как прежде, освободившись от паутины бредовых интриг. Что вообще может иметь значение по сравнению с их близостью?

Но Ральф так и не пришел. Она лежала одна, ворочаясь с боку на бок, вздрагивая от слуховых галлюцинаций, разговаривая сама с собой. Временами Беатрис охватывали припадки бешеного озлобления. Если бы Ральф любил ее, он бы верил ей и не заставлял бы рыдать в одиночестве.

На следующий день они встретились за завтраком. Осунувшаяся от сумасшедшей ночи, Беатрис была подчеркнуто официальна. Ральф насупленно ковырялся в тарелке, но выглядел этаким бодрячком. Выспался в свое удовольствие, решила Беатрис и еще больше помрачнела.

За столом царило раздражение. Ральф не очень охотно согласился взять детей в аэропорт. Он собирался встретить Сару. Но тут же посыпались пререкания. Занудный спор о том, кто где будет сидеть, продолжался до тех пор, пока Ральф не прикрикнул на них, что поедет один, если этот бедлам не прекратится.

— А как со мной? — сказала Беатрис, когда дети, выскочив из-за стола, побежали собираться.

— В машине нет места, — отрезал он.

— Я говорю не о том, чтобы поехать в аэропорт, — уточнила Беатрис. — Я спрашиваю, когда ты хочешь отправить меня в Лондон? Твоя сестра будет здесь, и, я полагаю, в моем присутствии больше нет необходимости.

Вместо того чтобы броситься к ней и заключить в объятия, уверяя, что она всегда будет нужна ему, Ральф еще больше нахмурился.

— Не будем обсуждать это сейчас, — резко заявил он. — Я спешу, и, если эти несносные нытики не поторопятся, мы опоздаем. Поговорю с Сарой о деталях, когда она приедет.

Потрясающе! После того, что было между ними, ее отъезд был простой деталью, которая будет обсуждаться с его сестрой! Оставшись одна, Беатрис тоскливо слонялась по замку, как помешанная. Получается, ее судьба зависит от настроения Сары? Беатрис готова была выскочить на дорогу, поймать попутную машину до вокзала, и провались все к чертовой матери!

Появление Сары действительно стало судьбоносным. Сестра Ральфа оказалась хрупкой миловидной блондинкой с большими голубыми глазами. Она держалась с очаровательной непринужденностью, тонко разобравшись в ситуации. Весь вечер Сара искусно гасила стычки, которые вспыхивали между Беатрис и Ральфом. А позднее, улучив подходящий момент, оказалась с Беатрис на кухне.

— Я хотела поблагодарить вас за искреннее, чуткое отношение к детям, — начала она, принимаясь помогать Беатрис прибраться после ужина. — Они мне все уши прожужжали о том, какая вы чудесная. Только о вас и верещали всю дорогу из аэропорта.

— Мы успели привыкнуть друг к другу, — сказала Беатрис, чувствуя, как горло перехватывает от слез.