Я тебе не ровня - страница 10

– Ты мил человек, за усы-то себя не дергай, а то всю красивость утратишь. Внучку тебе не отдам, хучь на коленках стой. Рухляди ты прикупил, то верно, но вся она для мужика. А где ж для невесты, а? Прав дружок твой, скупой ты.

Ратники погалдели глумливо, а Евсея задело:

– Так ежели что, я и для невесты могу.

– Вот когда смогешь, тогда и усы свои щупай. – Все посмеялись, а Евсей–упрямец, все не унимался.

– А можа она сама за меня согласная, а? – и на Аришку смотрит.

Андрей даже Буяна придержал, так любопытно было услышать ответ.

– Спасибо, рантик Евсей, за посул щедрый. Не могу я за тебя пойти.

– Что так? – Евсей насупился, аж страшно смотреть стало.

– Уж очень усы у тебя пышные. – Пока Евсей морщил лоб, соображал, что хотела сказать рыжая деваха, ратники уж ржали, будто кони.

– И то верно, славница, – заливался тоненьким смехом язва-Прошка. – Защекотит насмерть, когда челомкаться полезет.

Шумской хмыкнул, и сам не понимая того, потрогал свой подбородок, который скоблил нагладко, как делали все сарматы.

Так и ехали, с шутками да прибаутками. Аришин голосок не умолкал: то смеялась девушка, то щебетала с ратниками. Дед не одергивал внучку, а стало быть, все шло урядно. Андрей слушал ее голос и дивился его певучести и ласковости.

Затемно добрались до репищ Берестовских, а там уж, не доезжая до городища, повстречали отряд конных боярина Акима.

– Да неужто ты, Андрюха, душа пропащая? – симпатичный крупный парень ехал впереди, тем самым обозначая свое начальство над всеми. – Здоров, друг.

– И тебе не хворать, Демьян Акимыч. Тебя сюда по делу занесло или по озорству? – Шумской подъехал вровень с конем Демьяна и стукнул того кулаком в доспешное оплечье.

– По делу. Батя велел встретить гостей. Давай уж, показывай, кого везешь в Берестово? – За Демьяном на лошади ехал его брат-двойник.

Лицами братья были схожи, но взгляд, да повадка разные. Шумской дружил с Демкой, но на дух не переносил Фаддея. Тот шибко и не лез в их дружбу, понимая, что лишний. Однако, задевало молодого боярича такое неприятие и это Андрей замечал, а потому держался с ним ровно, без стычек и споров.

Шумской кивнул Фаддею и обернулся к Демке:

– Вон, на последней телеге.

А Демка уж во все глаза смотрел на рыжую Арину:

– Дудку мне в нос! Вот это деваха. Глянь, аж глаза слепит косища-то ейная. И статная, не отнять. Вот спасибо те, Андрей, за такую красавицу. Чё такой смурной? Для себя присмотрел? – ехидный Демка глумился над другом, прекрасно зная, что Андрей по бабьей части не слишком-то ходок.

Шумскому от девиц надобно было только одно, и желательно без всяких слез и скулежа любовного. Предпочитал молодых вдовиц, неболтливых и спокойных. Был щедр и не обижал полюбовниц. Еще не одна из них не жаловалась на боярина после коротких встреч на сеновалах или жарких шкурах в хоромах.

– Болтун ты, Демка. Забирай гостей, мне недосуг. Надо в Савиново поспеть затемно.

– А и заберу, Андрюх. Ты эта…завтра на подворье к нам приезжай. Батька хотел говорить с тобой о деле. Что-то там о Супятово. Вроде как ляхи по реке пришли. – Шумской не ответил,но подобрался и кивнул серьезно. – О, как. Опять харю свою скрючил, Гарм. Не злись, друже. Если что, мои два десятка с твоими выступят. Заломаем.

– Демка, шевелись нето. Вечереет.

Телеги с холопами и рухлядью деда Михаила завернули к Берестово, а ратный отряд Андрея поехал к дому. По дороге Шумской думал о ляхах и …рыжей. Голос-то у нее шелковый. Будто провалился Андрей в странную одурь, так глубоко удумался, что не заметил, как Буян встал, словно вкопанный. Только малое мгновение спустя понял – заехал в лес сдуру, а ратники сгрудились на дороге, не понимая, чего хочет их боярин.

– Щур меня!* – Андрей осенил себя крестом и направил Буяна к дороге, а маленько погодя, показался частокол родного Савиново и главка церквушки.

От автора:

Очелье – это твердая лобная повязка.

Щур (чур) – это обращение к почитаемому предку, умершему. По поверьям славян, духи умерших предков, почитаемых, поминаемых и правильно похороненных, всегда придут на помощь в трудную минуту.

Новь – новый урожай.