Я тебя не отдам - страница 2

Самозванец вздыхает. Потирает пальцами переносицу. Потом достает из кармана сложенную вдвое фотографию, расправляет ее, кладет на столик передо мной и спокойно произносит:

— Меня зовут Марат. А это Яна, ее мать. Здесь она на седьмом месяце беременности. Это фото сделано за несколько недель до нашей ссоры, после чего она исчезла из моей жизни с другим мужчиной. Я долго не мог найти ни ее, ни ребенка. До вчерашнего дня.

Я бросаю короткий взгляд на фото, но и этого достаточно, чтобы уловить сходство девушки и Дашеньки. Нет, этого не может быть. Он врет. Я ведь только-только обрела счастье, о котором мечтала, и что теперь?

— Выметайтесь из моего дома, в третий раз повторять не буду.

Я сжимаю руки в кулаки, дрожа от ярости. Как он посмел заявиться ко мне и просить отказаться от собственного ребенка? Да, Дашенька не моя родная дочь, я так и не смогла забеременеть после выкидыша, который случился шесть лет назад, но это не отменяет того факта, что я безумно люблю своего ангелочка.

Выражение лица Марата резко меняется. От спокойствия не остается и следа. Он в два шага пересекает расстояние между нами, хватает меня за воротник блузы и притягивает к себе. Так близко, что стоит сделать вдох, как в нос ударяет его парфюм с древесными нотками. Так близко, что его горячее дыхание опаляет мою кожу, а холод синих глаз сковывает, не давая отвести в сторону взгляд.

— Ты подпишешь эти чертовы документы. Сейчас же. Не зли меня, Кристина, я ведь могу и по-плохому заставить тебя это сделать, — рычит он мне в лицо.

Я же чувствую, как начинаю задыхаться от нехватки воздуха.

— Я знать тебя не знаю, а ты вторгаешься в мой дом, угрожаешь мне, требуя отдать тебе собственного ребенка. Если ты так жаждешь заполучить дочь, то сделаем все по закону. Встретимся в суде. Докажи свое отцовство, и если суд примет решение в твою пользу — что ж, так тому и быть, — шиплю в ответ.

— Ты не понимаешь, с кем связалась. Я ведь могу сделать так, чтобы твой маленький бизнес в мире моды красиво утонул вместе с тобой.

— Нет, это ты не понимаешь, с кем связался, дорогой. Мой отец — прокурор, и я тоже занимаю в обществе не последнее место. Мне под силу раздуть такой скандал, что рядом с твоим домом круглосуточно будут пастись репортеры. Так что иди в задницу, господин Марат как-тебя-там!

Я замолкаю. Мы сверлим друг друга взглядами, воздух между нами накаляется. Марат резко толкает меня на диван, открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент со стороны слышится какой-то звук и детское:

— Мама!

О нет! Дашенька стоит у входа в комнату. Она очень пугливая девочка и боится незнакомых людей, поэтому не решается подойти ко мне. Светлые кудряшки торчат в разные стороны после сна. На секунду представляю, что ему удастся отобрать ее у меня, и сердце разрывается от боли.

Я внимательно наблюдаю за реакцией мужчины, боюсь, что он сейчас схватит ребенка и сбежит. А еще понимаю, что это его первая встреча с дочерью, которую он так жаждет вдруг заполучить, поэтому слежу за каждым изменением на его лице. Но он лишь безразлично скользит взглядом по моей девочке, словно она не более чем предмет мебели в доме, а потом вновь поворачивается в мою сторону.

— Подпиши документы на отказ от ребенка, и мы больше никогда не увидимся.

— Нет, — рычу сквозь зубы, а потом за окном слышится, как во двор заезжает машина. Андрей вернулся, ну слава богу!

— Нет? — переспрашивает он, следя за тем, как из серого внедорожника выходит мой муж.

— Это мой ребенок, и я никому не позволю отобрать его у меня.

— Ты пожалеешь об этом, — с уверенностью произносит он и быстрым шагом выходит из дома. Сталкивается у двери с моим мужем, здоровается с ним, словно ничего не случилось и это не он пять минут назад угрожал мне и пытался забрать Дашеньку.

Андрей лишь смотрит на него с недоумением, а потом переводит взгляд на меня, приподнимая бровь в немом вопросе.

— Нам нужен адвокат, который специализируется на опеке детей. Самый лучший в городе. Нет, в стране!

Я вскакиваю с дивана, несусь к дочери и заключаю в объятия. С трудом сдерживаю слезы, но точно знаю, что никому ее не отдам. Особенно такому неприятному типу, как Марат.