Я тебя заколдую (СИ) - страница 3

Софья знала местность как свои пять пальцев. Обогнув пруд, девушка крадучись подобралась к месту, где оставила одежду. Притаившись в густых зарослях орешника, не обращая внимания на укусы комаров, которых она растревожила, вторгшись в их обиталище, она с тревогой следила за тем, как мужчина поднял ее полотняную сорочку. Стоит ему поднять с земли сарафан и весь ее маскарад будет раскрыт, поскольку ни одна крестьянка не носит шелковые чулки и изящное белье, которое сейчас было укрыто от его глаз. Она видела, как он ухмыльнулся и уронил рубашку на место. Соня с облегчением выдохнула. Убедившись, что он покинул берег, она осторожно выбралась из своего укрытия и в спешке оделась.

Она была зла на себя, на этого беспардонного варвара, посмевшего лапать ее в свое удовольствие. Девушка нахмурилась и прошипела себе под нос проклятье в адрес незнакомца, встреченного в лесу. Закинув за спину мокрую гриву, она быстрым шагом приближалась к усадьбе. Вот как она объяснит деду, свое появление в таком виде. До дома оставалось еще около версты, как внезапно все стихло вокруг. Птицы умолкли, природа замерла в ожидании чего-то. Софья подняла голову. Небо совершенно безоблачное еще около часу назад, заволокло свинцовыми тучами. В отдалении послышался раскат грома. Приближалась гроза. Налетел шквалистый порывистый ветер, подхватывая мокрые темные пряди и бросая их ей в лицо, точно забавляясь какой-то игрой, а затем помчался дальше, взметая с дороги пыль. Поставив на землю лукошко, девушка подняла к небу руки и рассмеялась, когда первые капли крупного дождя упали на землю. Стихия набирала силу, беснуясь на широком просторе, и только Софья радовалась ей как ребенок. Она вымокла до нитки, но ей было все равно. Подхватив лукошко, она побежала в сторону дома. Скользнув в калитку на заднем дворе, она хотела незамеченной пробраться в свою комнату, но ее затея не удалась. Опираясь на трость, сурово нахмурив седые брови, в холе ее встретил дед, граф Владимир Александрович Орлов собственной персоной.

- Софья Алексеевна, извольте объясниться, - начал он, - Где это видано, чтобы девица из благородной семьи вела себя столь постыдным образом, разгуливаешь неведомо где в холопском платье, позоришь меня!

- Дедушка, - улыбнулась Софья, - Но ведь со мной ничего не случилось. Я вот земляники для пирога набрала.

- Ох, Соня, Соня, - покачал головой старый граф, - Вся ты в мать пошла. Впредь из усадьбы ни ногой, а то запру тебя в твоих покоях до начала сезона.

Владимир Александрович шаркающей походкой дошел до своего кабинета и, усевшись в удобное кресло около окна, уставился в него невидящим взглядом.

Совсем он стар стал. Дожить бы до того момента, когда Сонечка замуж выйдет, а то боязно оставить ее одну на этом свете.

Девятнадцать годков уж почитай исполнилось, пора. Пора ехать в столицу и искать ей мужа. Состояние то у него огромное, а Софья единственная наследница. Успеть надо, пристроить ее в хорошие руки. Граф горестно вздохнул, вспоминая трагедию двадцатилетней давности.

Двадцать лет назад его единственный сын и наследник привел в дом девушку Оксану без роду, без племени, назвав своей невестой. Его избранница была без сомнения красавицей. Ее ошеломляющая красота, даже на него произвела неизгладимое впечатление, что уж говорить про его сына, которому на тот момент едва исполнилось двадцать лет. Владимир Александрович такому браку естественно воспротивился. Поначалу ему показалось, что Алексей смирился с его решением, но спустя неделю он пропал, оставив письмо, в котором сообщал, что не мыслит жизни своей без Оксаны, и уезжает с ней. Спустя год он появился в имении с младенцем на руках бледный и абсолютно раздавленный. Оксана умерла родами, а он так и не смог жить без нее и последовал за ней спустя всего полгода, угасая на глазах у всех.

Дворня сплетничала: «Приворожила его ведьма, за собой забрала не иначе».

Так в усадьбе появилась Софья. Не смотря на то, что к матери ее почти все без исключения питали страх и неприязнь, маленькую Сонечку полюбили и баловали безмерно. Когда девочке исполнилось десять, ее забрала сестра графа, чтобы воспитать из нее благородную девицу, а не сорванца в юбке, поскольку брат ее позволял своей внучке вытворять все, что ей взбредет в голову: носиться целыми днями верхом в мальчишеской одежде, лазить по деревьям, а стреляла из арбалета она лучше любого мальчишки в усадьбе.