Я убил Бессмертного. Том 2 - страница 17

Впрочем, два удара такому танку — уже много.

— Довольно, — скомандовала она в какой-то момент — и её спарринг-партнёр застыл, не закончив удар, который мог бы уложить на лопатки быка. — Господин Крейн. Что у нас дальше по плану?

Джим мельком кинул взгляд на своих «товарищей». Кажется, их тоже пробрало, несмотря на все понты. Такую схватку, как эта, не каждый день увидишь… и ведь этот охранник оказался сильнее! Значит ли это, что и они будут такими же непобедимыми, когда получат новый Интерфейс?

— Дальше по плану — посещение лаборатории, — улыбнулся Крейн. — Хочу познакомить вас с господином Ханагавой и показать кое-что из наших с ним последних разработок.

— Мы увидим самого Ханагаву? — выдохнул Лаво, расширив глаза. — Он же…

— Легенда? — Крейн поглядел на него. — Это здесь привычно. Легенды — это то, кто мы…

Фразу договорить он не успел — в его кармане зазвонил телефон, и бизнесмен мигом подобрался, став собранным и серьёзным.

— Прошу прощения, — он быстрым шагом отошёл подальше, а когда вернулся через минуту, то поглядел на Эмбер слегка виновато.

— Прошу прощения… — он помотал головой. — Срочное дело. Служба безопасности сообщила о поимке… убийцы моей жены, Александра Талла. Я должен покинуть вас, и надеюсь…

— Ничего, — хмыкнула Эмбер. — Вы правы, дело действительно срочное.

— Всё, что запланировано на сегодняшний вечер — в силе, — кивнул Крейн. — В лабораторию вас проводит мой референт, он будет с вами всё время. Я же надеюсь увидеть вас завтра утром, чтобы заняться делами уже вплотную.

…лаборатория, вопреки ожиданиям Джима, располагалась на поверхности. Кажется, это была не лаборатория в чистом виде, а скорее что-то вроде демонстрационной аудитории. Ну, да, ну, да — странно было бы думать, что их бы сходу пустили в настоящую секретную лабораторию.

Референт извинялся перед ними не меньше, чем его хозяин, спешно покинувший Университет. Впрочем, что ещё им оставалось делать? Когда они вошли в лабораторию, там было пусто; господин Ханагава опаздывал.

Джим не удивлялся — а чего странного? У такого легендарного учёного наверняка уйма дел. А вот остальные начинали выглядеть слегка раздражёнными…

Впрочем, окончательно заскучать они не успели. Дверь распахнулась, и в лабораторию вошёл… явно не Широ Ханагава.

Молодой человек был одет белый халат и держал в руках портфель, но на этом любое сходство с учёными исчезало. Чёрные волосы, дерзкий взгляд… и улыбка. Не такая, какая была у Крейна, а слегка… хищная, что ли?

Или не слегка. Джим поёжился.

— Ну, привет, — хмыкнул вошедший, проходя вперёд и ставя портфель на стол, — Меня зовут Артур… просто Артур.

«Ага. Ударение на А», — подметил про себя Джим.

— Попал! Зачтено! Уровень всё ближе, хе-хе.

Мячик для пинг-понга отлетел обратно в Широ Ханагаву; тот вздрогнул. Басовитый голос Сената, его монструозный облик, его возможности, которые он видел в деле — всё это совершенно не вязалось с нынешним поведением существа. Или… существ?

— Ещё, — потребовал Сенат, сверля японца тысячей алых глаз. — Кидай.

— М-может… — пробормотал тот, неуверенно сжимая в руке мячик, — может, хватит? Займёмся чем-нибудь другим?

— Чем? — возмутился Сенат. — Артур Готфрид запретил использовать дробовик. А ловя круглую штуку, мы прокачиваем ловкость.

Щупальца твари нетерпеливо шевелились; Ханагава обернулся на дверь. Хорошо, что этот Готфрид хотя бы сказал про дробовик, иначе на пальбу — а как откажешь этому существу — сбежался бы весь Университет.

Пару раз моргнув, он размахнулся и метнул мячик прямо в маячащую перед глазами чёрную массу.

— Сильнее, — потребовал Сенат. — Что это за детский бросок?

Так, ладно… две недели он просыпался по ночам с криком. Две недели гадал, когда он снова встретится с кем-то из участников того кошмарного дня… но он точно не мог себе представить, что это будет выглядеть так. Игра в мячик.

И всё-таки, всё-таки… какая-то часть сознания Ханагавы вопила вовсе не от страха, а от детского, незамутнённого восторга.

Кем бы ни было это существо — оно уникально. Сущность с таким количеством сознаний внутри — а их тысячи!.. Он же учёный, в конце концов. А Сенат не пытается его убить, разорвать на части. Он просто требует, чтобы тот без остановки кидал ему мяч… что ж, это невеликая цена за право первым в истории изучить уникальное создание.