Я убил Бессмертного. Том 3 - страница 3

— Нет-нет, — ласковым тоном увещевал он. — Мы друзья…

— Тогда к чему эти трюки?

— К тому, что во время предыдущей попытки просто поговорить ты ударил меня по голове! — не выдержал Старс; его лицо перекосилось от эмоций. — И запихнул в этот… в этот…

Ха. Какие мы нежные, скажите тоже.

— Там тебя не нашёл бы Крейн, — пожал я плечами. — Он опасен, понимаете? Куда опаснее, чем вы думаете. Может, я погорячился… но нужно было убедиться, что вы поймёте, кто он такой на самом деле.

— Послушай, — так же осторожно покачал головой Джебедайя. — Мы знаем, что тебе пришлось несладко, живя под одной крышей с Майклом Крейном…

…побольше таких мыслей, и мне начнут сниться кошмары!

— Ещё как, — подтвердил я. — Я ведь для него кто? Никто, верно? У него есть родные дети, а я так…

— Он искренне любил твою мать, — заключил Джебедайя. — Настолько, что принял её вместе с тобой, ребёнком от своего соперника. И поверь, он уж точно невиновен в её смерти…

Ха. Ну, с этим действительно трудно спорить. Впрочем, я уже услышал достаточно, чтобы сделать выводы и… отвечать.

— С чего бы вам знать об этом? — я злобно зыркнул на темнокожего святошу. — Вы прилетели когда? Два дня назад? Вас даже не было здесь, когда это произошло!

— Хэ, — неожиданно на лице Ральфа, отражённом в зеркале заднего вида, появилась мясницкая ухмылка. — А вот действительно, Джеб. Откуда ты знаешь, что паренёк не говорит правду, а Крейн не пытается представить всё в выгодном ему свете?

— Ральф, — вздохнул Джебедайя. — Я бы очень попросил тебя не… сбивать с мысли ни меня, ни…

Выразительный кивок в мою сторону красноречиво показал, кого здесь не надо сбивать с мысли.

— Он врёт, — презрительно фыркнул я.

— Кто? — внезапно встрепенулся Старс, нервно вздрогнув.

— Крейн, — отрезал я. — Он врёт. Всегда, обо всём. Его империя построена на лжи. Что он там наплёл вам про меня? Что принял в дом, как родного сына? Что заботился и любил?

Джебедайя открыл было рот, но я не дал ему вставить и слова.

— Он терпеть меня не мог. Стыдился меня. Вечно называл дебила куском, имбецилом, испортившим ему жизнь, и всё такое.

Я хмыкнул.

— Сколько у него детей? Официально? Двое, верно? Он скрывал меня, как какой-то прыщик на заднице, как что-то постыдное.

— Он дал тебе кров и пищу, хотя и не был обязан, — мягко возразил Джебедайя.

— Потому что мама настояла, — хмыкнул я. Хмыкнул совершенно искренне — у меня в голове стояла картинка Анны, вертящейся в гробу от таких слов, и это почему-то очень меня забавило. — Он по своей воле и пальцем о палец не ударил бы ради меня. Знаете, как прошло моё детство?

— Давай, пацан, жги, — добродушно проговорил Ральф, заворачивая куда-то. — Моё детство прошло в разъездах, рядом с боевыми точками. Отец погиб, когда мне было восемь, затем погибли дядя и двое старших братьев… Думаешь, ты сможешь меня удивить?

— У вас хотя бы был отец, — мои глаза наполнились слезами. Не так-то просто заплакать «по команде», но если ты однажды научился делать это, то умение останется с тобой навсегда. — Знаете, как это было? Гюнтер и Герда жили в своих комнатах, а я — в тесной каморке. У меня даже не было нормальной кровати, я спал на голом полу, на досках!

Все трое американцев уставились на меня. Видимо, история о бедном сиротке тронула их в самые американские сердечки.

— Мама пыталась как-то это изменить, но он орал на неё. На публике всё было чинно, на публике они — счастливая пара, а знаете, что было дома? — продолжал нагнетать я. — Теперь о еде. Думаю, уже понятно, что питался я объедками с его стола. Я бы и одежду донашивал за Гюнтером, но я был старше, и его одежда была мне мала. Так что он доставал где-то дешёвый хлам…

— Приехали, — буркнул Ральф, тормозя. — Чёрт его знает, правду ты несёшь или нет, но ты меня убедил — твоему детству не позавидуешь.

— Он считал меня ни на что не способным дурачком, от которого одни беды, — продолжал жаловаться я, вылезая из машины. — Он мечтал, чтобы я… А где это мы?

Я где-то читал, что такое характерно для психов — быстро менять темы, полностью переключаясь со старого на новое. Впрочем, вопрос о том, где мы, действительно меня интересовал.