Я увижу и солнце, и море - страница 4

          - На-а! – Сердце её готово было выскочить, а голова отяжелела от подступившего стыдного жара. Когда истязатель взял её защитную оболочку, она беспомощно сгорбилась, обхватив плечи ладонями, прикрыв локтями грудь и подставив нежную спину сгущавшейся капели. Вдобавок над самыми головами так треснуло, что бедняжка невольно присела и, повернувшись, закричала в панике:

          - Где ты? Мне страшно!

          Наверное, чтобы устрашить сильнее, Зевс рявкнул ещё и ещё раз, заставив её броситься к невидимому спасителю.

          - Спокойно, - произнёс тот мягко, когда она уткнулась локтями в его подставленную грудь. – Не смей бояться! – сердито выговорил трусихе. – Слышишь? Не смей!! – почти закричал на неё, приводя в нормальное состояние. И попросил потише, успокаивая: - Не надо бояться. Иначе мы идём зря. – Чуть прикоснулся к её холодным плечам. – Не будешь?

          Она прерывисто вздохнула.

          - Не буду, - пообещала, слизывая дождевые капли с оттопыренной пухлой верхней губы. – Можно мне пощупать твои крылья? – попросила и, не дожидаясь разрешения, обхватила его за плечи, пытаясь дотянуться до лопаток ладонями и тесно прижимаясь к его тёплой груди своими озябшими торчащими грудями. – Где же они? – тихо спросила, не найдя ангельских отличий. – Ты меня обманул? – пожурила, улыбаясь, и, пригревшись, рук с мужских плеч не убрала.

          Он осторожно обнял её, чуть прижав и даря больше тепла.

          - Я оставил их у архангела на ремонт перед самой отправкой на землю.

          - Ты врёшь, конечно, - не поверила она, не шевелясь, положив разгорячённую голову на твёрдое плечо. – Не смотри на меня – ты обещал, - потребовала нелогично, с трудом шевеля опухшими вдруг губами.

          - Я и не смотрю, - очень тихо, в самое порозовевшее ухо, сказал он. – Я повернул голову назад.

          Она тихо засмеялась, подняла одну руку и ощупала чуткими пальцами молодое скуластое гладкое лицо.

          - Опять врёшь.

          Подтверждая ложь, громыхнуло так, как, наверное, в райском саду над Адамом и Евой, надкусившими яблоко. А эти, земные, стояли, тесно обнявшись, согревая друг друга и не обращая внимания на небесные предупреждения. Тогда потемневшее небо прорезали ужасающие, длинные и надломленные, стрелы ослепительных молний, с угрожающим шипением вонзавшиеся в мокрую грязную землю и упавшую траву.

          - Что это? – испуганно вскрикнула, отступив от живой грелки.

          - Что такое? – невольно встревожился и защитник.

          - У меня что-то с глазами, - неуверенно и подавленно сказала она, чуть прикоснувшись пальцами к вымокшим слипшимся ресницам.

          - Что? – громко и настойчиво спросил он и отвёл её ладони, вглядываясь в переполненные влагой синие озерца.

          Она помедлила с ответом, молча проверяя ощущения и сосредотачиваясь на них.

          - Их как будто прочерчивают яркие вертикальные линии. Ломаные. Сверкнут и медленно угасают, - определила, наконец, внутренние видения. – Снаружи глаза целые? – спросила с опаской. – Не трескаются?

          Новый разряд небесного электричества соединил тучи с землёй.

          - А сейчас? – быстро спросил он. – Видела?

            - Да, - подтвердила она, и гром подтвердил ответ, раскатисто пронёсшись над пустынной местностью. – Что со мной? – боязливо вскрикнула: - Опять!

          Странник, не вняв опасениям спутницы, громко рассмеялся, вторя грому.

          - Радуйся, дева! – закричал он, схватив её за руки. – Радуйся! – продолжал смеяться взахлёб, отфыркиваясь от попадавшего в рот дождя. – Природе понравилось, как ты храбро и в природной естественности встретила стихию, и она принимает тебя в своё лоно, даруя надежду на исцеление – ты видишь молнии!

          - Я-а-а? – недоверчиво выдохнула девушка. – Ви-и-жу?! – взвизгнула в восторге. – Я-а-а ви-и-и-жу-у-у! – заорала в неистовом экстазе, подняла лицо, подставляя посветлевшие от избытка пробудившихся чувств прекрасные глаза целительной влаге, и завопила что есть силы:- Спасибо тебе, гроза! Спасибо тебе, врачеватель-природа! – И, не сдержавшись, пустилась в замысловатый дикарский пляс, разбрызгивая пузырящиеся лужи. – Я вижу! Я вижу!