Я увижу и солнце, и море - страница 6
- Я вспом-ни-ла… - почти простонала она. – Я всё вспомнила…
- Что? Что ты вспомнила? – закричал он обеспокоенно. – Не тяни! Расскажи мне, облегчи душу, мы вместе сбросим с неё камень, чтобы ей захотелось снова видеть. – И, совсем потихоньку, поглаживая её вздрагивающие ладони: - Расскажи…
Она немного успокоилась.
- Мы шли рядом, держась за руки, раскачивали их и смеялись. Мы так любили друг друга! – Девушка всхлипнула и застонала, не в силах продолжать дальше.
Странник легонько сжал её похолодевшие ладони.
- Ну, ну, успокойся. Я рядом. Я слушаю. Теперь всё будет хорошо.
Она судорожно передохнула и продолжала тихо:
- И вдруг сзади раздался рёв машины. Маму оторвало от меня и бросило вперёд. Она упала на тротуар, - неудержимые слёзы полились из глаз девушки, - несколько раз перекатилась и замерла на спине. Не мо-о-о-гу-у! – Девушка зачем-то попыталась вырвать руки, но странник не выпустил их из своих.
- Тише, тише! Ну, что ты?- он говорил тихо, но строго. – Ты тогда сильно испугалась?
Она несколько раз коротко кивнула головой.
- Ярко-красное разлилось по лицу, шее и груди мамы, расползаясь на тротуар и покрывая дома, улицу, небо… и больше ничего не помню. – Она громко и неутешно разрыдалась. – Пойдём отсюда, здесь плохо пахнет.
Странник, не утешая, помог ей встать, и они ушли с алого места.
Следующий отрезок пути к далёкому морю ей не запомнился. Он не был длинным, и всё равно она обрадовалась, когда он кончился.
- Здесь остановимся, - решил поводырь. – Уже поздно. Заночуем, а завтра ранним утром, я надеюсь, выйдем к морю.
- Уже завтра? – заволновалась девушка. – А я ничего не вижу.
- Ещё не завтра, - пошутил он, успокаивая её. – Рано расстраиваться. И вот ещё что: если хочешь видеть, постарайся забыть о злом красном цвете, пусть он станет для тебя добрым и самым прекрасным на свете. Всё зло в мире боится красного. Испокон веков его считают символом мужественной и торжественной красоты, праздничным цветом. В радуге – самом впечатляющем зрелище природы – он один из ярчайших и красивейших. Надо привыкать ко всем краскам природы и не винить её за человеческие подлости.
Выслушав короткий панегирик страшному красному, девушка согласно вздохнула.
- Я постараюсь, - она насильно улыбнулась и затихла, улёгшись на спину и забывшись в чуткой дремоте.
Очнувшись, похлопала рядом руками и, не найдя спутника, села и тревожно окликнула:
- Где ты? Ты здесь? Где мы? – Прислушавшись, спросила: - Это птицы так громко и бестолково кричат?
- Да, - подтвердил он, - птицы. – Зашуршала трава, странник подошёл и сел рядом. – Мы на высоком берегу лимана. Сейчас предвечерние сумерки, и птицы устраиваются на ночёвку, ссорясь из-за удобных мест. – Не удержавшись, вскрикнул восторженно: - Гляди-ка, что делается!
- Что? – спросила она, найдя для надёжности его руку. Слышно было громкое беспорядочное хлопанье многих мощных крыльев и слитный пронзительный птичий крик. – Кто это?
- Фламинго, - восхищённо ответил он. – Знаешь таких?
- Да, - вздохнув, подтвердила девушка. – Они розовые.
- Целая розовая туча снялась с места, - сообщил заворожённый наблюдатель, - и полетела низко над водой к другому берегу. Как ты себя чувствуешь?
Она опять изнеможённо откинулась на спину.
- Как будто опустошённая, - положила руки под голову, смяв красивые локоны. – Во мне ничего не осталось: ни чувств, ни мыслей, ни сожалений, ни желаний. Я существую помимо себя.
- Так и должно быть, - успокоил всеведущий странник. – Душа твоя освободилась у роз от накопившихся гнетущих страхов и давней давящей боли. Она расправилась и снова хочет видеть мир твоими глазами. И мы обязательно увидим море.
- Как же я увижу, - вскричала девушка, приподнявшись на локте, - когда я не вижу! – и опять обессиленно упала на спину.
- Тебе надо верить и очень хотеть.