Я в тебя верю - страница 2

- Забавно, - сказал Генри через некоторое время, а не ожидавший такой реакции на своё откровение Анн вскинул брови. - Получается, волшебник без седой бороды - никто? А если ты её сбреешь, то сможешь колдовать?

- Я, знаешь ли, не проверял, - раздражённо ответил Анн.

- Почему? Тебе не интересно, кто главнее, ты или борода? - искренне удивился Генри.

Волшебник обиженно засопел и не ответил.

- Ясно. И тут обман, - решил принц. Потом полистал свою книгу и добавил: - Но что-то в этом есть.

Шли годы. Принц не желал изучать воинские искусства, да и оружие поднимал с трудом. Наставники пытались обучить Генри фехтованию, но отступились после нескольких нелепых ранений, нанесённых учеником самому себе. Кроме того, принц обладал скверной привычкой говорить правду, и встречаться с ним опасались. Наставники доложили королю, что ничего не могут сделать. Король сначала орал, сам заставлял Генри тренироваться, показывал приемы боя на топорах и пару раз чуть не зарубил наследника, но вскоре охладел к обучению сына, махнул на него рукой и углубился в государственные дела, как то: праздники, попойки, охоты по случаю пира или застолья в честь удачной охоты. Герцог Харт тоже иногда помогал в управлении государством, но всё больше занимался ерундой вроде выслушивания докладов и планирования бюджета.

Генри же проводил время за чтением, благо королевская библиотека ломилась от манускриптов, собранных предками, которые тащили из походов старые, бережно хранимые, а потому наверняка очень ценные вещи. Книги и рукописи складывались как попало, но Генри постепенно разобрал их по полкам. Часть выкинул тайком.

Лас в это время упражнялся с мечом, часами скакал верхом, побеждал в турнирах и, несмотря на юный возраст, заслужил большое уважение среди рыцарей. Он уже перерос отца и действительно мог стать сильнейшим воином королевства.

Король Стоут ревниво наблюдал за успехами Ласа и жалел, что собственный сын не поступает так же.

Как-то раз король зашёл в библиотеку, чего с ним не случалось лет пять, отдышался после подъёма по лестнице, с подозрением осмотрел ровные ряды книг, уставился на читающего Генри и сказал:

- Послушай, почему бы тебе не выйти во двор, проветриться, потренироваться на свежем воздухе? Там град прошёл - у-ух, хорошо!

- Папа, какой в этом смысл?

- Так весело же кому-нибудь нос сломать!

Король захохотал. Что у него, что у его брата, носы напоминали поделки вдрызг пьяного скульптора.

Генри осуждающе покачал головой.

- Папа, мордобитие предполагает какое-никакое, а общение. Ты же мне запретил лишний раз разговаривать с людьми, после того как за один день Лас отравился ягодами и чуть не умер, а наш волшебник сбрил бороду и ушёл в землемеры.

Король растерялся, но тут же преодолел неуместное чувство, нахмурился, скинул стопку книг со скамьи и тяжело сел сам. В последние годы он сильно раздобрел, рыжая борода и копна непокорных волос обрамляли полное лицо и делали его похожим на морду льва. К слову, герцог Харт, наоборот, осунулся, поседел и заплетал бороду в две косички. Теперь близнецов никто не путал.

- Сын, я хочу с тобой серьёзно поговорить, - сказал король и умолк.

- Ты хочешь рассказать, откуда берутся дети? - догадался Генри.

- Нет! - возмутился король, но сразу успокоился. - Да. Тебе пора жениться.

- Почему?

- Тебе пора узнать, что такое любовь. У короля Руно выросла дочь.

- Не согласен. В любви нет логики, и мне это не интересно.

- Да ты ещё поспорь со мной!

Король вскочил, лицо его побагровело, на лбу вздулись вены, глаза выпучились и налились кровью.

- Я сказал! А ты! Ты, как мать! Она когда-то тоже. Но мы должны! - доходчиво объяснил он государственную политику и ушёл, хлопнув дверью.

Принц Генри пожал плечами и вернулся к чтению.

Но помолвка не состоялась, как и король Стоут не дошёл до своих покоев. Удар хватил его на лестнице. А ведь Генри когда-то предупреждал, что жирная пища и переедание вредны для здоровья.

На следующий день в тронном зале собралась знать, особо наглые горожане и знакомые начальника стражи. Принц Генри, Лас, многочисленные кузены, сваты и дальние родственники правящей династии делали вид, будто им не обидно, что их не позвали решать судьбы мира. При этом не лукавил один только Генри.