Я вас поглажу мягкой лапой - страница 13
И на улицах полный хозяин,
То я тучу примчу с километр
И листву разбросаю с окраин.
То взлохмачу я волосы женщин,
То заставлю краснеть поцелуем,
И в осенней любви я неспешен,
Мы одни на аллеях танцуем.
Я тебе подарю бабье лето
И украшу его в паутинки,
Я раздену тебя напоследок
И расчищу от листьев тропинки.
Я тебя закружу в старом парке
И раскину персидский ковёр,
Запылают глаза твои ярко
И зажгут нашей страсти костёр.
Не забудем мы раннюю осень,
Ни холодной зимой, ни весной,
Подойду я к тебе ровно в восемь
И мы вместе пойдем домой.
Мне в теплом доме хорошо
В минуты зимней меланхолии
Я печку в доме растоплю,
Устрою вечером застолье
Для тех людей, кого люблю.
Тогда не хватит мне тарелок,
И стол в гостиной небольшой,
Но на душе уж посветлело,
А в теплом доме хорошо.
Друзья мои в далеких странах,
Но есть поблизости сосед,
Она – прекраснейшая дама —
Как я, ужасный домосед.
На стол поставлю два бокала,
Свечу по центру и вино,
Нам на двоих не будет мало,
Луна посветит нам в окно.
Вот от болезни вам таблетка,
Она всегда для вас нужна,
Или прелестница-кокетка,
Или любимая жена.
Встреча в дороге
В душу к тебе я влетел ураганом,
Все переставил с места на место,
Стал приходить на свиданья туманом,
Словно жених к нареченной невесте.
Нам не судьба под одною быть крышей,
В разных краях мы с тобой обитаем,
Часто ночами я голос твой слышу
Там на границе с далеким Китаем.
Мы с тобой встретились как-то в дороге,
В зале вокзала в большом терминале,
Мимо прошла и в глазах нет восторга,
Просто меня ты седым не узнала.
«Мне все равно: читает меня кто-то…»
Мне все равно: читает меня кто-то
Или в кусочки рвет мои стихи,
Проснулся утром, впереди суббота
И я прощаю всем грехи.
В ряду поэтов просто незаметен,
По предкам – русский крестьянин,
Столичным лоском не отмечен,
Я человек, простолюдин.
В учителях был ранний Пушкин,
С Русланом вместе я шагал,
Стреляли при Полтаве пушки,
Дымил заправленный мангал.
Меня не любят модные поэты,
Куда мне с рифмою до них,
Уходят в прошлое сонеты,
Всем заправляет белый стих.
Театр одного актера
Я в театре своем режиссер на полставки,
Сам сценарий пишу и сам роли учу,
За билетом стою среди зрителей в давке,
Выражая восторг, громче всех я кричу.
Но в театре всегда пусто в зале,
Один продан билет и купил его я,
По рядам бродит призрак усталый
Словно ветер в конце сентября.
Я сломал одну стену в театре,
Пусть прохожий возьмет себе роль,
Может песню запеть и сыграть на гитаре
И от счастья любви испытает он боль.
Мой спектакль начался в прошлом веке,
Моя сцена – вся прошлая жизнь,
Расскажу об одном человеке
И о спутниках Ян или Инь.
Надену я плащ с балахоном
Надену я плащ с балахоном,
Чтоб выпить из чаши любви,
Я песнь пропою под балконом
И горлинку брошу – лови!
Я ночью залезу в окошко,
Что делать – такие века,
А где-то играет гармошка
И в такт ей танцует река.
Мы сядем с тобой у камина
В ладонях согреем вино
И пышная ветка жасмина
Украсит твое кимоно.
Я завтра уйду на рассвете,
В тумане затихнут шаги
И снова я стану медведем
В чащобе амурской тайги.
Хрустальные ели
Вдоль дороги хрустальные ели
Нам расставил вчера Дед Мороз
Прилетели к ним сестры-метели
С ледяными гирляндами роз.
За стеклом у меня минус тридцать,
Под машиной хрустит серебро,
Улыбается мне фельдшерица,
И ее тронул бес за ребро.
У нас на Руси благодать
В каждой крупной деревне в Сибири
Есть Париж, Амстердам и Берлин,
Разных храмов по три иль четыре
И искусств меценат армянин.
Здесь в соседях потомки Кучума
И кочевник кайсацкой степи,
Здесь китайцы с капустой без шума
Точат цепи своих бензопил.
Нашу нефть продают на валюту,
Богатеют Москва, Петербург,
А сибирскому бедному люду
Помогать как-то все недосуг.
Производство сменилось торговлей,
Лучший танк в государстве один,
В переплавку – без всяких глаголей,
Сейчас рынок у нас господин.
Снова тонем в болоте застоя,
Власть себя назначает во власть,
Есть сейчас право выслушать стоя,
Что у нас на Руси благодать.
Мотыльки
Летят мотыльки-огонечки
К луне от ночного костра,
Закончились лета денечки
И песни с тобой до утра.
Туманы густы на рассвете,
Уключины в лодке скрипят,
Все вещи уже на корвете,
Товарищи в кубриках спят.
Поднимем мы черное знамя,
Костями гремит «черный джек»,