Я, верховный - страница 22

До установления Пожизненной Диктатуры у нас в Парагвае было полным-полно писак, книжников, грамотеев, а не земледельцев, скотоводов, трудолюбивых людей, как должно было быть и как стало теперь. Эти образованные идиоты хотели основать Ареопаг Изящной Словесности, Искусств и Наук. Я прибрал их к рукам. Тогда они сделались памфлетистами, пасквилянтами. Те, кто смог спасти свою шкуру, бежали и приняли обличье негров: стали черными рабами на плантациях клеветы. За границей они сделались еще хуже. Эти отщепенцы смотрят на Парагвай не с парагвайской точки зрения. Те, кому не удалось эмигрировать, живут, скитаясь и скрываясь, как звери, в своих темных логовищах. Этим тщеславным, развращенным, никчемным конвульсионерам нет места в нашем крестьянском обществе. Что могут значить здесь их интеллектуальные подвиги? Здесь полезнее сажать маниоку или маис, чем марать бумагу, кропая крамольные листки; уместнее уничтожать клеща, нападающего на скот, чем царапать памфлеты с нападками на правительство, защищающее достоинство нации и суверенитет республики. Чем более образованными они хотят быть, тем меньше хотят быть парагвайцами. А за ними придут люди, которые напишут более объемистые пасквили. Они назовут их историческими трудами, романами, повестями и опишут в них воображаемые события во вкусе времени или в соответствии со своими интересами. Прорицатели прошлого, они расскажут в них свои выдумки, историю того, чего не было. Это было бы не так уж плохо, если бы у них было мало-мальски хорошее воображение. Историки и романисты отдадут переплести свои измышления и распродадут их по сходной цене. Им важно будет не рассказать факты, а выдать за факты свои россказни.

Но сейчас нас не интересует потомство. Потомство никому не дано нагнать. Когда-нибудь оно само вернется за нами. Я действую только приказом. Я приказываю только своею властью. Но как Верховный Правитель я также ваш родной отец. Ваш друг. Ваш товарищ. Знающий все, что нужно знать, и даже более того, я научу вас, что делать, чтобы идти вперед. С помощью приказов, но также и с помощью недостающих вам знаний о происхождении и судьбе нашей нации.

Всему свое время.

Когда наша страна была еще составной частью колоний, или Заморских Владений, как они тогда назывались, судебный чиновник, аудитор-прокурор аудиенсии[35] Чаркас Хосе Антекера-и-Кастро, прибыв в Асунсьон, увидел, какое бедствие гнетет Парагвай уже более двухсот лет. Он взял быка за рога. Суверенитет большинства древнее всякого писаного закона, власть народа выше власти самого короля, провозгласил он в кабильдо Асунсьона. Все были ошеломлены. Кто этот молодой судейский? Что он, с луны свалился? Уж не превратилась ли аудиенсия в сумасшедший дом? Мы вас не очень хорошо поняли, сеньор аудитор.

Хосе де Антекера, присланный расследовать обвинения, выдвинутые против губернатора, огненными буквами, делами запечатлел свой приговор: народы не отрекаются от своей суверенной власти. Тот факт, что они передают ее правительствам, не означает, что они отказываются осуществлять ее, когда правительства нарушают предписания естественного разума, источника всех законов. Угнетать можно только народы, которым по нраву угнетение. Но этот народ не таков. Он терпелив, но не раболепен. И вы не можете надеяться, господа угнетатели, что его терпение вечно, как загробное блаженство, которое вы ему сулите.

Хосе де Антекера приехал в Асунсьон не ослепленный наивной верой. Он непредвзято посмотрел на вещи и все досконально расследовал. То, что он увидел, возмутило его. Все было заражено абсолютистской коррупцией. Правители торговали должностями. Судьи мирволили тем, у кого было вволю дублонов. Разве я могу продать вам пост Верховного Диктатора? Я вижу, как вы, потупив глаза, лицемерно качаете головой. А вот Диего де лос Рейес Бальмаседа купил за горсть серебра (Место губернатора Парагвая. Антекера дал пинка под зад этому негодяю, и тот отправился в Буэнос-Айрес жаловаться вице-королю. Так прогнили Заморские Владении.

Щеголеватые энкомендеро[36] — сельская олигархия — благоденствовали в своих имениях за счет индейского быдла. Черные сутаны охраняли огромную казарму, созданную иезуитами империю в империи, где было больше подданных, чем у короля.