Я вылечу твою собаку - страница 6
Конечно, хорошо. О таком мужчине, как Леон, девушки грезят ночами. Но как сообщить ему остальное: «Я немножко соврамши, моя мечта не рыться в собачьих внутренностях, а сниматься в кино». Интересно, он выкинет меня из окна сразу или спустит с лестницы утром? Необходимо признаться.
– Мне очень хорошо с тобой, – в горле встал ком, разум вместе с неведомым чувством боролся с принципиальностью, – но я должна…
Он, услышав то, что хотел, оборвал меня на полуслове и запечатал рот пьянящим поцелуем.
Утром я проснулась на плече Леона, когда рассвет заглянул в окно. Тело горело огнем. Что это было? В памяти промелькнули фрагменты прошедшей ночи. Такого я не могла помыслить.
– Привет, голубка.
Он коснулся губами моей шеи и вновь полностью пленил меня. Утро, Лос-Анджелес, огромная постель и великолепный мужчина, лишающий воли и сознания. До сегодняшней ночи я понятия не имела, что такое любовь земная, любовь плотская.
Когда в моем в телефоне зазвонил будильник, Леон насторожился:
– Кто тебе звонит так рано?
– Часы напоминают, что мне к восьми на работу, – сказала я и положила голову на мягкий живот возлюбленного. Я уже не чувствовала разницы в возрасте. Мне нравилось в этом мужчине все, даже небольшие погрешности в области пресса. Мой король-солнце мог себе позволить такое.
– Кстати, да, работа… Сейчас решим вопрос, – Леон пошарил под подушкой рукой в поисках телефона и набрал номер. – Мисс Флеминг, меня не будет дня три. Но я на связи.
Отшвырнув трубку, он вновь потянулся ко мне. Заметив на моем лице испуг, он весело рассмеялся.
– Ты нужна мне живой, детка, не бойся. Просто хотел спросить, будешь ли ты кофе?
– Буду.
Короткий поцелуй, и Леон исчез в дверном проеме, обернув бедра полотенцем. Я вспомнила о вечерней записи на просмотр в студию. Что-то мне подсказывает, что я не осчастливлю строгое жюри своим приходом. Ближайшие три дня нужно вычеркнуть из ежедневника. Я направилась в ванную и с ужасом уставилась в зеркало на распухшую щеку. Вычеркнуть придется больше. С тяжелым вздохом я забралась в огромное джакузи и стала наблюдать за струями воды, взбивающими пену в облако. Представляю, как обрадовались бы родители такому знакомству: у дочери появились все шансы сделать карьеру хирурга и завязать серьезные отношения с хозяином целой сети клиник. А меня съедала тоска. Я мечтала стать актрисой и не хотела обманывать ставшего близким мужчину. Обстоятельства василиском съедали изнутри. Лгать хотелось меньше всего. Нужно все рассказать Леону сейчас, потом будет поздно. Пусть сам решает, что со мной делать. Я стала готовить пламенную речь.
– Голубка моя.
Дверь распахнулась. Леон привез сервировочный столик с кофе, шампанским, тостами и клубникой. Скинув полотенце, он забрался ко мне. От его наготы в свете дня меня бросило в краску. Я никогда не принимала ванну с мужчиной, и умные мысли вылетели из головы. Кажется, хотела о чем-то поговорить. Леон, мурлыкая песенку, наполнил бокалы.
– Леон… – начала я, набрав в грудь воздуха.
– Не благодари, – оборвал он на полуслове. – Ты меня сегодня сделала таким счастливым, я как будто заново родился. За тебя, моя драгоценная!
Ну, что тут скажешь? От отчаяния я выпила шампанское залпом. Леон не сводил с меня восхищенных глаз.
– Если хочешь знать, – мужчина протянул мне тарелочку с ароматной клубникой, – в тебе сочетается все, о чем я так мечтал… Вот не умею я говорить красивых слов!
– Белокурая девственница с ветеринарным дипломом?
– Точно, с глазами цвета зеленого омута, острым язычком и большими… Красивым бюстом, – рассмеялся Леон и соорудил мне прическу из хлопьев пены. – Я даже не мечтал найти такое сочетание в женщине.
– Говорить ты умеешь так же хорошо, как…
Леон сделал мне знак замолчать и взболтал в бутылке шампанское.
– Голубка, поднимись на колени, пожалуйста.
– Леон, я…
– Пожалуйста.
Я встала, и в меня полетела струя шипучего напитка. Пена поползла по моим формам и Леон с аппетитом принялся ее поглощать. Нескромные прикосновения его губ распалили во мне желание и я набросилась на него, повалив в воду. Вот и поговорили.
Моя голова покоилась у Леона на плече. Я ласково касалась пальцами его груди, чертя замысловатые узоры. Он, прикрыв глаза, довольно улыбался.