Я же просто хотел поиграть... [СИ] - страница 8

— Все, некогда мне тут с тобой лясы точить, — старец явно напрягся после грома и молнии. — Дел у меня за гланды. Отправляйся в мир, там сам разберешься, что к чему. Когда понадобишься, я с тобой свяжусь.

И снова выключили свет. Просто другой аналогии для эффекта перемещения (или что там со мной в последнее время происходит?) я подобрать не могу.

Небо, туча, старик с повязкой на глазах (кстати, я так и не узнал — кто он такой и как его имя), молнии, гром и эта кошмарная тень монстра. Все это исчезло. В один миг.

ЩЕЛК! И ничего нет.

Открыл глаза. Легкий теплый ветерок ласкает кожу лица. В неприлично голубом небе бегут курчавые облачка. Ярко светит солнце. Обычное солнце, ничем не отличается от того, что было в моем старом мире. Ноздри щекочет аромат луговых трав и цветов.

А почему собственно луговых?

Да запах приятный. Пахнет деревней и лугом. Надо мной порхают мелкие птички с ярким оперением. Стрекочут насекомые с длинными прозрачными крыльями. Их ловят носящиеся над лугом птицы.

Недалеко раздался лошадиный храп и топот копыт. Я сел.

Сел. Потому что, очнувшись, я лежал в ярко зеленой высокой траве с пушистыми венчиками на концах толстых стеблей. Впереди, метрах в пятистах, шла проезжая дорога и по ней, обгоняя телегу, скакали четыре мушкетера.

Мушкетеры! Я даже невольно потер глаза. Мало ли, вдруг привиделось?

Нет. Короткие голубые плащи, широкополые шляпы с перьями, высокие ботфорты и шпаги. Как есть мушкетеры.

Один из них прикрикнул на мужика, что вел под уздцы запряженную в телегу лошадь, тот принял в сторону, а горластый «Д’Артаньян», выдав еще одно ругательство, поскакал дальше.

Я сидел на широком лугу. Позади меня виднелась роща невысоких деревьев. Впереди, как я уже сказал, шла дорога, а слева, на расстоянии километра, стоял городок, обнесенный каменной стеной. С въездными воротами, двумя надвратными башнями, с остроконечными крышами и синими штандартами на длинных шпилях. За стеной виднелись дома, парочка храмов и большое здание в самом центре. Архитектура городских построек, проскакавшие мушкетеры, одежда мужика, ведущего лошадь, и бабы с двумя ребятишками, что сидели в телеге — все вокруг прямо намекало мне на то, что я попал в позднее европейское средневековье. Приблизительно век эдак шестнадцатый или семнадцатый. Я точно не помню, когда в моем старом мире были мушкетеры.

Но, да хрен с ними. Пора заняться собой и для начала хоть глянуть, как я выгляжу в этом мире.

В книжках про попаданцев в игры или миры с системой, главные герои могли мысленно активировать свой статус. Чтобы посмотреть свои характеристики и навыки. Вот я и решил повторить все в точности, как там написано.

— Статус! — громко произнес вслух кодовую фразу.

И ничего не произошло.

— Характеристики! — не теряя запала, продолжил.

Никакой реакции.

— Мои характеристики!

Ноль.

— Кто я?

Сразу после этого мой мозг буквально взорвался от наплыва информации. Память бывшего хозяина тела, в котором я оказался, мощным потоком ринулась в мое сознание.

Меня даже затошнило от пронзившей мой мозг головной боли. Возникло ощущение, что череп вот-вот треснет.

Я обхватил голову двумя руками и снова опустился на землю, широко открыв рот и жадно глотая воздух. Посреди этой мозголомки я четко осознал только одно. Свое имя, которым меня нарекли при рождении в этом мире.

Вазе Линус.

— Да вы издеваетесь, — промычал я сквозь стиснутые от боли зубы и завалился на спину в высокую луговую траву.

Вазе — фамилия, Линус — имя.

Случайным ли было совпадение имени паренька, в теле которого я оказался, с придуманным мною ником? Или же я каким-то непостижимым образом оказался в игре? А может, я просто лежу в отключке в больнице, и все это происходит у меня в голове?

Все эти вопросы возникли, едва только боль стала затихать.

— Кома это или реальность, для меня особой разницы нет.

Я заговорил сам с собою вслух, чтобы нормализовать свое психическое состояние от слияния памяти Линуса с моим разумом. Затем закрыл глаза и погрузился в чужие воспоминания.

Я был благородного происхождения, точнее внебрачным сыном одного из графьев Империи, о чем говорилось в записке, которую нашли сестры приюта одного из храмов в корзинке рядом с кричащим младенцем. Кто-то не пожалел гербовой бумаги, накарябав мое имя, имя отца и дату моего рождения. Потрепанный временем свиток пожелтевшей бумаги сейчас лежал в моей дорожной сумке.