Я живой!

Вот зачем я туда поперся? Все было здорово, пока я придерживался системы. В жизни все должно иметь свою систему. Что бы ни говорил доктор Кунцевич — это не мания, это закон. Меня некоторые люди считали психом… И где они сейчас, эти некоторые? В лучшем случае, полуголодные, полубольные, полуживые — сидят в каком-нибудь подвале, боясь пошевелиться… В худшем — в овраге лошадь доедают.

Систематизация действий — основа выживания и приспосабливаемости человека. Охотясь на мамонтов, древние люди не носились за ними с камнями и палками, полагаясь только на удачу? Нет, они создали систему — множество логически выверенных решений и ходов, которые могут показаться бессистемными только современному человеку.

Почему же тогда люди нынешние отрицают важность системы в нашей жизни? Почему, столкнувшись с совершенно новой угрозой, уподобились перепуганным животным, что не в силах противостоять примитивному страху? Отвечу сам себе — люди, живущие без системы, не умеющие эту систему организовывать, не могут быстро перестраиваться. Те, кто считают, что дело обстоит совсем наоборот, наверняка никогда не находились среди мечущейся в панике толпы в огромном торговом центре.

Всего один зараженный — и в панике все посетители. Ну да, выглядел он отвратительно: одежда разорвана, глаза стали белесыми, как у вареной рыбы, кожа серая, рожа вся в крови… Но это не означало, что нужно впадать в панику, дико орать и устраивать давку. Зараженный тогда никого не укусил — оказалось, что он был сыт. В давке погибло несколько десятков человек…

А потом, когда подоспели товарищи мертвяка и отведали свежей падали, погибшие поднялись на ноги и сожрали раненых…

Система, система, всему нужна система.

Вот и тогда я придерживался системы… Пока не услышал её крик…

Черт бы побрал этих мертвяков! Нет, ну надо же им было меня унюхать… Правда значит — в эти дни лучше всего сидеть в самой глубокой норе, в какую только вообще возможно забиться. Даже этот хваленый аэрозоль не помог… А может, просто не повезло.

— Ммм… Дааай, — промычал один из живчиков. Странно, раньше я никогда не замечала за ними способность разговаривать.

— Ну, на, — ответила я и с силой впечатала подошву кроссовка в серую рожу мертвяка. — Н-на!

Спасаясь от неожиданного кавалера, я залезла на пирамиду, состоящую из каких-то деревянных блоков — на них были приклеены фотографии знаменитостей. О назначении этой конструкции можно только догадываться — стояла она прямо перед продуктовым гипермаркетом, что находился на территории торгового центра.

Живчиков было немного — всего трое, но стрелять здесь — значит переполошить всех неживых обитателей центра.

Мне не оставалось ничего другого, как попробовать прорубить себе путь к свободе.

Я вытащила из-за спины мачете (дорого он мне обошелся — пятнадцать упаковок китайской лапши и упаковка патронов двенадцатого калибра), оттолкнула ногой подошедшую ближе всех бабку, которая воняла так же ужасно, как и выглядела, и спрыгнула с импровизированной баррикады…

Странный народ — эти мертвяки. Тупые, неповоротливые, мертвые… Но вот иногда у них случается то, что я про себя называю озарение… В момент озарения мертвяк может сделать что-то, похожее на осознанный поступок.

Я не ожидала, что один из живчиков проворно присядет и… Кажется, у борцов это называется «проход в ноги». Неудивительно — мертвяк при жизни принадлежал к представителям гордого горного народа, а они, через одного, борцы. До того, как все это началось, у меня был парень, занимался борьбой, сам русский, а среди друзей по секции почти все — кавказцы…

Всё, что я успела сделать — это выставить перед собой мачете, лезвие которого тут же врезалось в грудь клацающего зубами, подвывающего, словно голодный пес, мертвеца. Говорун и бабка медленно побрели в нашу сторону.

«Лучше бы я их перестреляла», — подумала я тогда и закричала…

Нужно было уходить. Все просто: если где-то переполох — надо делать ноги. Мертвяки слишком любопытны, реагируют на выстрелы, крики, яркий свет. Заслышав такой истошный вопль, они сбегутся со всего торгового центра, лишь бы успеть урвать кусочек еще живой плоти.