Яблочные дни. Часть II. Мыши и тени - страница 2

— Я, моя прекрасная, графиня, — Берни с опозданием принял самую лихую из драгунских посадок, — могу хоть спать в седле!

— С той скоростью, с которой мы едем, немудрено уснуть. — Альда прикрыла глаза и явно подавила смешок — кокетничать пытается? С ним? Собственным мужем?!

— Так, значит? — Берни ухмыльнулся. — Драгуны не зря зовутся драконами.

— У тебя вырастут крылья?

— А если да? Я могу мчать быстрее ветра. Не веришь?

Промолчав, Альда надела капюшон и отвернулась. Улыбку она прятала так же плохо, как и при объявлении привала. У Берни под сердцем пыхнуло драконьим жаром. Впервые линдворм поступит, как ему сказки велели. «Барсов» у себя на хвосте он послал к капитану — пусть ищет место для ночлега. Отряд огибал сменившую холмы еловую рощу, дорога виляла, и с каждым триттом он пропадал из виду..

— Так что, моя прекрасная графиня трусит?

— Жена Рыжего Дьявола не знает страха, — откликнулась Альда как-то флегматично, не взглянув на него.

— Тогда она не откажется от маленького веселья… — Берни поравнялся с кобылой Альды стремя к стремени и, оставив поводья на луке, взял жену за талию и боком посадил перед собой в седле.

Рыжий жеребчик, конечно, был не чета сгинувшему в Лавесноре Витту. Но и он скакал так, что для Альды это сошло за полёт. Ахая, взвизгивая, она прижималась к Берни и всё крепче сплетала у него на поясе руки. У Берни перехватывало дыхание — от её объятий? полёта? Линдворм вернул себе крылья. Ветер свистел в ушах, воспевая его возвращение. Они мчались окоёмом рощи, и клубился дымчатый снег, усеянный иголками и шишками.

— Моя прекрасная графиня достаточно позабавлена? — спросил Берни, когда они «приземлились» между холмов, обступленных одинокими деревцами. Холмишки лежали в стороне от тракта и не превышали двух-трёх триттов, отряд миновал их ещё до того, как принялся объезжать рощу. «Барсы» хватятся своего главнокомандующего скоро, если ещё не хватились, но искать начнут между елей. Времени вдоволь.

— Берни. — Капюшон спал с Альды, запрокинувшей к нему голову. — Спусти меня на землю и скажи наконец, где мы с тобой окажемся в конце этой дороги.

Любуясь красками на её обычно снеговом личике, Оссори и не заметил, как набирает цвет ярчайшая из них — недобрая синева глаз. Помогая ей слезть с коня, Берни на секунду за талию задержал её в воздухе и шепнул:

— Мы едем в Фёрнфрэк, мессира.

— Это город? — Похоже, ответ ей понравился. Как бы продолжить так, чтоб не разонравился? А может, он зря волнуется, и его новое назначение приведёт её в должный восторг?

— Верно, мессира. — Ухмыляясь, Берни повернул из стороны в сторону туловище и расправил плечи, и глядя на него, Альда взялась разминать затекшие ноги. — По пути мы заедем в ещё несколько городков, снимем с мест гарнизоны и пойдём на Фёрнфрэк с тем, чтоб немножко его осадить.

— Осада? Война? — Альда хлопнула глазами и приоткрыла рот. На лице проступало смятение, дьявольщина…

Лучше б он сказал, что едет собрать старых друзей и прогуляться с ними по городам былой славы, а «барсы» нужны для внушительности. Оборвав разминку, Оссори положил Альде на плечо руку и широко улыбнулся:

— Будет тебе, да какая это война! Всего лишь осада. Фёрнфрэк слишком много о себе возомнил, не желает признавать королём Лауритса, вздумал отделиться. Я щёлкну мятежничка по носу, и мы вернёмся в Блаутур возглавляя мой новый Неистовый драгунский полк.

— Но ты не можешь… Ты служишь королю Блаутура! Какая осада, Рональд? — Альда дёрнула плечом, рука Берни соскользнула. Хрустя снегом, Альда отошла в сторону, быстро вернулась, затеребила растрепавшиеся волосы. Столько чувств… Должно быть, это всё благотворное влияние природы. Поистине, книжная пыль и бархатные подушки до добра не доводят.

— Сейчас я служу его величеству Лауритсу. — Лицо супруги вытянулось, и Берни добавил: — Но я всё тот же Рыжий Дьявол из Блаутура. Осада — дело нескольких недель. Между нами, мессира, довольно весёлое занятие, если верно к нему подойти.

— Но, Рональд…

— Отставить возражения, мессира! — Берни пнул подвернувшийся под ноги сук. — Я не спрашиваю разрешения. Помнишь, как в детстве? — продолжил он уже мягче. — Мы опять играем. В мою игру. И меня, как и раньше, вовсе не интересует, нравится она тебе или нет. А ты всё та же скучная и правильная девчонка. Всё закончится тем, что ты будешь хлопать в ладоши и делать примочки на мою разбитую коленку. Тебе понравится осаждать Фёрнфрэк, вот увидишь.