Яблоки не падают никогда - страница 30
– Я заскочу на следующей неделе, – сказал Логан.
После того как отец отпраздновал семидесятилетие с разорванной связкой и прооперированным коленом, вся семья начала свыкаться с идеей, что Стэн уже «в возрасте». Первой это выражение применила медсестра.
– Люди в возрасте после анестезии могут страдать спутанностью сознания и кратковременной потерей памяти, – сказала она, измеряя давление их спящему отцу, и Логан увидел, как его брат и сестры дернули головой, испытав совместный шок от смены перспектив.
– Это все равно что увидеть Тора в больничном халате, – прошептала Эми.
У отца никогда ничего не болело, кроме коленей, и теперь, когда он лежал на больничной койке, осунувшийся и безучастный ко всему, они как-то разом сникли, хотя он вдруг открыл глаза и очень четко, своим устрашающе низким голосом произнес:
– С памятью у меня все в порядке, дорогая.
Он полностью оправился и снова выигрывал турниры вместе с их матерью, но идея «человека в возрасте» не сдала позиций. Папе нельзя забираться на лестницы. Ему нужно знать пределы своих возможностей. Пусть следит за питанием. Логан не был уверен, но, может, они слишком забегали вперед? Или им это нравилось? Заставило наконец ощущать себя взрослыми, которые беспокоятся за своего вошедшего «в возраст» родителя, которому на самом деле их заботы пока еще не нужны. Может, в этом даже проскальзывало удовлетворение: Тор наконец пошатнулся. Хотя Логан не удивился бы, если бы отец и теперь одолел его в борьбе на руках, а в том, что победа на корте останется за Стэном, и вовсе не сомневался. Отец знал его сильные и слабые стороны, знал его стратегии. Логан был бессилен против этого знания. Снова десятилетний мальчик: ладони потные, сердце стучит. Господи, как же ему хотелось победить отца!
В последний раз они сходились на корте два года назад.
– Иди сразись со своим отцом, – неизменно предлагала мать, когда Логан приезжал к ним, и ему приходилось выдумывать какую-нибудь отговорку.
В его душу заползала гиблая идея, что он, может быть, уже никогда ни с кем не сыграет. Это ощущалось как предательство, но кому какое дело, кто вообще это заметит?
Мать точно заметит.
После того как отец перенес операцию, Логан начал кое-что делать в семейном доме, выискивая момент, чтобы это сошло ему с рук и отец не разозлился. Логан проникал в дом незаметно, как ниндзя. Менял лампочку то здесь, то там. Брал цепную пилу и подстригал живую изгородь вокруг теннисного корта.
Логан не мог разобраться, как относится к его подпольной деятельности отец.
– Не нужно тебе заниматься этим, приятель, – сказал он в последний раз, застав сына в момент, когда тот менял лампу в одном из прожекторов на корте, похлопал его по плечу и добавил: – Я пока еще не умер.
В тот день Логан мучился похмельем, и отец действительно выглядел гораздо здоровее его: краснощекий и ясноглазый, вот сейчас еще один кубок за победу в парном разряде окажется на буфете.
Позже в тот же день отец поинтересовался, как у него дела на работе, какие «карьерные планы»? И Логан, не имевший каких-то определенных карьерных планов, кроме одного – не потерять работу, почувствовал, что, как в детстве, извивается ужом на сковородке. Казалось, отец всегда наблюдает за его жизнью, как раньше наблюдал за игрой в теннис. Логан ощущал его желание подозвать сына к сетке, указать на слабые места, объяснить, где именно он допустил ошибку и как ее исправить, но жизненный выбор Логана Стэн никогда не критиковал, лишь задавал вопросы и глядел разочарованно, получая ответы.
Громко хлопнула дверь машины, звук разнесся на всю улицу. Логан слышал треск сорок и саркастическое карканье ворон, угнездившихся в зарослях позади родительского теннисного корта. Эти звуки напомнили ему ритм разговоров отца с матерью. Быстрое щебетание матери и редкие невозмутимые ответы отца.
Логан не вошел в дом, а сразу направился к сараю – взять лестницу. Прошел вдоль стены, мимо водостока, где все они стояли когда-то и отрабатывали подбрасывание мяча. По сто раз кряду, день за днем, пока не добились того, что мяч у них летел прямо вверх, как по линейке.