Ядовитый апельсин - страница 4

Ему пришла в голову дерзкая мысль, и он решил попытать удачу. Обычно в выходные в больницах никого не бывает, кроме дежурного врача, который робко прячется в ординаторской, предоставляя младшему медперсоналу за всех отдуваться, но тут всё-таки дело неординарное. ЧП, так сказать, местного масштаба, авось, кто-то из руководства и будет на месте, решил Игорь, и поднялся по лестнице.

Заведующая отделением действительно была в кабинете. Игорь понял это по скрипу половиц. Из-за двери слышался приглушенный голос, Игорь только он поднял руку, чтобы постучать, как голос перешел на крик.

– Какие к чертовой бабушке апельсины вообще могут быть в гастроэнтерологии?! У нас половина пациентов с язвой!!! Я-Я-Я-ЗВОЙ! А вы им разрешаете апельсины отравленные в отделение проносить?!

Дальше послышалось невнятное лепетание, видимо, кто-то пытался оправдываться.

– Значит, надо сделать!!! Слышите? Надо!!! Всё, слушать больше ничего не хочу, идите и делайте!!!

Игорь благоразумно отодвинулся от двери, и мимо него тут же пролетело белое облако халата. Он выждал несколько секунд и постучал.

Заведующая была пунцовой, как варёный рак. Губы вытянуты в тонкую ниточку, глаза за немодными очками цепкие, зоркие и лихорадочно-блестящие. Игорь представился, заведующая улыбнулась, но вышло криво и нервно. Теперь она показалась ему немного похожей на Нонну Мордюкову.

– Знаете, я с огромным удовольствием ходила на спектакли Людмилы Антоновны, – сказала она как-то странно, не то заискивая, не то от неловкости.

Игорь для приличия покивал, но лицу у него было таким скучным, что заведующая быстро перешла к делу.

– Я так понимаю, вы хотели поговорить о вашей маме?

– Так точно.

Повисла пауза. Игорь не хотел начинать разговор первым: заведующая явно нервничала. Их всегда учили: «не спешите – сами все расскажут, сами всех сдадут».

– О чем именно вы хотели меня спросить? Состояние у неё, насколько я знаю, удовлетворительное. Я не лечащий врач вашей мамы, но её историю болезни смотрела. Могу вас заверить, её здоровью ничего не угрожает, если, конечно, она будет придерживаться диеты.

Игорь всё ещё молчал, и приободрившаяся заведующая продолжала.

– Сейчас и в ближайшие полгода стоит исключить жирное и жареное, копченое, солёное, алкоголь, маринады и, конечно, кислое. Поэтому, пожалуйста, я вас прошу – никаких апельсинов! – уже умоляющим голосом добавила она. – И вообще, не надо ничего приносить. У нас в больнице отлично кормят. Кроме того, тут лечебное питание, а то, что приносят посетители, по правилам, должно подписываться и храниться в холодильнике. Но мы же не можем проверять всю еду. Помилуйте, тут не СИЗО, в конце концов!

– Так причиной смерти той женщины стал апельсин? – Игорь пока не мог отчетливо понять, что ему так не нравится во всей этой истории, но чувствовал, что что-то не так.

Заведующая снова сжала губы.

– Причиной смерти стало желудочное кровотечение. Больше я вам ничего не скажу. Не имею права. А с вашей мамой всё в порядке, хотя её эрозивный гастрит перерос в язвенный. И если она и дальше будет так питаться, нам придётся настаивать на операции. А операции на кишечнике – ой, какие коварные, скажу я вам.

– Да у неё был юбилей на прошлой неделе, – зачем-то сказал Игорь.

– Вот! Юбилей. Алкоголь, жареное, соленое, копченое, жирное и всё это сразу. Ну, вот понимаете, язвенный колит – это же не хухры-мухры. Нет-нет, с ней всё будет хорошо, но диета – это важно. Понимаете, о чем я вам говорю?

– Понимаю, – кивнул Игорь, хотя понимал очень мало. Он вышел из кабинета без пяти одиннадцать, совершенно не прояснив для себя ничего, и, сдвинув брови, пошел в палату.

Около палаты на стуле сидела медсестра. Она недовольно окинула Игоря взглядом, но ничего не спросила.

Тоже мне, дежурного посадили, фыркнул Игорь про себя. На душе у него было тяжелое предчувствие. Он хорошо помнил, как в детстве папа, пока был ещё жив, чистил для мамы апельсины красивыми дольками. Он аккуратно разрезал кожуру и выворачивал её так, что апельсин становился похожим на цветок лилии. Апельсины настойчиво лезли в голову, Игорь не мог просто взять и отмахнуться от этого образа.