Яичница из гангстеров - страница 25

— Это мне понятно, — сказал я. — На этом можно хорошо заработать, если действовать умело. Этот Эдди, он ведь опытный игрок, а?

— Он утверждает, что теперь у него есть система. — Она улыбнулась. — Думаю, у всех есть система. Кстати, не думайте, что он совершенный мужлан. Он просто иногда — ну, раздражительный.

— Система не так работает.

— Не так. Очевидно, она подсказывает ложный выбор. Не тех лошадей. Но он говорит, что обычно они очень близки к победе.

— Вот-вот. Это наихудший вариант системы. Вы ставите на лошадей, которые близки к победе, и воображаете, что уж в следующий раз они, конечно же, придут первыми. — Я усмехнулся. — Знаю по собственному опыту. Но я, к счастью, быстро излечился. А теперь другое: как давно вы оба знали Эдди?

— Месяца четыре, пять. Джо встретил Эдди вскоре после того, как стал работать у Драгуна. Это было в начале февраля. Как раз после того, как Джои и я — ну, — она отхлебнула из стакана, — после того, как мы встретились.

— О’кэй. Еще одно: у Джои были какие-нибудь родственники?

— Где-то в Иллинойсе живет его мать. В Пеории, кажется. Я ее никогда не видела. Изредка Джои ей писал. Последний раз — недели две назад. Ему нравилось поддерживать с ней связь, и иногда он посылал ей денег. Отец его умер, когда он был ребенком.

— Интересно, знает ли она про Джои.

— В самом деле, — я ни разу об этом не подумала. Наверно, не знает.

— Когда полиция кончит разбираться с ним, они, вероятно, с ней свяжутся, — сказал я.

— Шелл.

— Что?

— Кажется, вы честный и справедливый. Мне бы хотелось рассказать вам кое-что. О себе. Может быть, вы бы лучше поняли некоторые вещи.

Я пил мелкими глотками и смотрел на нее. И то и другое было приятно. Я чувствовал себя свободно и уютно. Интересно, что же действительно происходит за этим фасадом — этими большими карими глазами? Я предоставил ей возможность говорить.

— В детстве я никогда не имела ничего в достаточной мере, — может быть, вы поймете, что это значит. Во всяком случае, к тому времени, когда я кончила школу, — вскоре после этого, — моих родителей уже не было в живых, и мне пришлось работать, чтобы не умереть с голоду. Я перепробовала массу всякой работы, неважно какой, но последняя была в кафе на Спринг-стрит, — я была там официанткой. Приходили толстые, жирные типы; они считали, что за грошовые чаевые имеют привилегию наступить мне на ногу под столом или ущипнуть там, где не положено. Однажды туда зашел Джои, и мы как-то разговорились. Может быть, вы и не нашли бы в нем ничего особенного, но он был хороший человек. Правда. По крайней мере, ко мне он был очень добр. Он покупал мне разные вещи, водил меня в приятные места, нам было очень весело вдвоем, мы посещали клубы, — вы видели фотографии, которые мы там снимали; в некоторых местах я раньше никогда не бывала. Говорили мы и о том, чтобы пожениться, но, видно, он еще недостаточно насладился своей свободой, или, может быть, не хотел еще прочно осесть на месте. Короче говоря, так появился Джо Брукс. — На минуту она умолкла, сосредоточенно занялась своим напитком, потом спросила: — Ну что, очень я плохая?

— Только не в моих глазах, Робин. Забудьте об этом.

— Спасибо вам. Обычно я не рассказываю людям свою биографию.

Я посмотрел на свой пустой стакан, слегка удивившись. Пока она говорила, я умудрился высосать весь бурбон, так что на дне остались только кубики льда. После того, как я выпиваю какое-то определенное количество, откуда-то вдруг появляется медленная, теплая волна, поднимаясь по шее и заливая мне лицо. Я уже чувствовал ее зарождение, и это ощущение было приятно.

Робин взяла у меня из руки стакан и сказала:

— Давайте не будем столь мрачными.

— Давайте не будем.

Она опять пошла к бару. Я следил за ней, смотря, как грациозно колышется белая плиссированная юбка над ее изящными, обтянутыми нейлоном икрами. Она начала смешивать новую порцию.

— Полегче, — сказал я. — Потихоньку да полегоньку.

Крошечные атомы бурбона, кажется, встретились в моем желудке с родственниками, которых я поглотил вчера вечером. А тут еще готовится подкрепление.

Она кивнула: