Янмэйская охота - страница 36
Нексия глянула не то с нежностью, не то с грустью:
– Леди Иона, вы так похожи…
И потом вдруг, без предисловия выплеснула свой громадный монолог.
Он произвел сильное впечатление. Яркость и противоречивость чувств леди Нексии, ее отчаянная искренность, ее счастье и горе, втиснутые в одну словесную вспышку – все вместе лишило Иону дара речи. После паузы, справившись с собою, Иона сказала:
– Мы очень много задолжали вам, миледи. Поскольку такие долги не отдаются ни деньгами, ни властью, то мы бессильны вернуть. Но прошу, не считайте нас черствыми и неблагодарными. Знайте, что я и Эрвин – ваши друзья и ваша поддержка в любую трудную минуту. Когда вам понадобится помощь, скажите одному из нас.
– Все, чего я хочу сейчас, – чувствовать ниточку, связывающую меня с ним. Мечтаю, что когда-нибудь позже, когда утихнут пожары, я смогу увидеть его без страха.
– Если пожелаете, я буду вашей нитью.
Нексия улыбнулась с детскою открытостью:
– Пожалуй, теперь смогу уснуть.
Иона спросила:
– Миледи, не поможете ли и вы мне в щекотливом деле?
– Почту это за счастье.
– Научите меня любить.
Нексия развела руками:
– Увы, боюсь, вы обратились не по адресу. Вы любимы более, чем я.
– Говорю не о том, как быть любимой, – это несложная наука. Как любить самой? Как стать хорошею супругой?
Нексия размышляла очень недолго:
– Просто нужно знать, что на свете никого нет лучше вашего избранника.
– Никого лучше… – повторила Иона, и тогда услышала во дворе голоса.
Иона знала множество признаков приближения схватки. Особый взгляд воинов – острый и невидящий, яркий и потухший; особая стойка – будто бы расслабленная, еще стремящаяся скрыть готовность; движение руки, отбросившей край плаща или куртки, убравшей препятствия на пути к эфесу… И, конечно, тембр голоса – такого не услышишь никогда, кроме минуты перед боем.
Иона выбежала на балкон, не разобрав ни слова, уловив лишь тональность. В сумрачном дворе две дюжины солдат Виттора окружали трех северян – двух верховых, одного пешего. Лошадь кайра Сеймура умирала, тихо хрипя простреленной глоткой. Сам Сеймур стоял с обнаженным мечом, у его ног лежал Джоакин Ив Ханна.
– Что происходит, господа?
– Миледи, пленник доставлен по вашему приказу. Солдаты графа пытаются его отнять.
Голос Сеймура звучал слишком холодно – даже для человека, чью лошадь убили. Она присмотрелась. Одежду кайра покрывали пятна крови – вне сомнений, свежие.
– Лейтенант Бласк, вы посмели атаковать моих людей?!
Офицер Виттора поклонился ей.
– Никак нет, миледи. По приказу милорда мы изымаем пленника, незаконно захваченного вашими воинами.
– Что означает – незаконно?
– Кайры устроили бойню в трактире и убили нескольких горожан. Многие ранены.
В глазах у Ионы потемнело.
– Сеймур, ко мне!
– Миледи, как быть с пленником?
– Оставьте его, и ко мне! Немедленно!
Деревянным голосом Иона попросила прощения у Нексии и ринулась в свой кабинет. Минуту спустя там оказался и Сеймур.
– Кайр, объяснитесь.
– Миледи, выполняя ваш приказ, я разыскал Джоакина Ив Ханну в трактире Одноглазого. Джоакин оказал сопротивление, его поддержали дружки из трактира. Я преодолел эту трудность. Не извольте беспокоиться.
– Преодолели трудность?.. – у нее пересохло горло. – Ск… сколько?
– Четырнадцать человек, считая самого Джоакина. Но грей сразу вывел его из строя, в бою участвовало только тринадцать. Было не сложно миледи.
Она поморгала, пытаясь понять, разобрать странную интонацию в голосе кайра.
– Было не сложно – что это значит?
– Мужичье, миледи. Вооружены чем попало: ножами, стульями, бутылками. Правда, за счет внезапности они оглушили грея, но все равно проблем не возникло. Я уложился в пару минут.
Иона поняла, что слышит: хвастовство! Сеймур доволен, что одолел тринадцать человек. Ждет похвалы от миледи. Холодная тьма!
– Сколько из них уцелело?..
– Один подлец убежал. Кстати, вы его знаете: Гарри Хог, цирюльник графа.
– Вы убили двенадцать человек?!
– Не знаю в точности, – повел плечами Сеймур. – Четверо мертвы наверняка, об остальных не уверен. Я не тратил времени, чтобы добить их. Главной целью был Джоакин.
Гнев и стыд сдавили ей горло. Долго Иона не могла вымолвить и слова, хотя мучительно пыталась. В ней кипело и бурлило, ее переполняло, ее разрывало на части. Сеймур пялился на нее, как баран. Он будто силился понять, чем недовольна миледи. От его тупости Иона вскипала еще сильнее. Наконец, ее прорвало: