Янтарь чужих воспоминаний - страница 9

– Нет, прежде мне нужно ознакомиться с вашими порядками.

– Скорее всего, вас прикрепят к господину Стоуну. Он недавно лишился ориты. Эх, знал бы, что в нашем унылом болоте появится столь прекрасное создание, как вы, самолично придушил бы свою Анну… Кристина! Простите! Неудачная шутка…

Он перегнулся через стол, протягивая салфетку девушке, которая поперхнулась от его слов.

– Ничего…– Кристина промокнула губы белоснежной тканью. – Просто я пока не привыкла к вашему… юмору.

– Профессиональная деформация, простите. – Хантер пожал плечами. – Не переживайте, через год работы у нас вы тоже сможете рассматривать воспоминания с места убийства и одновременно обедать.

– Это невозможно технически, – отбила Кристина.

– Вы хорошо осведомлены о специфике нашей работы.

– Если это был комплимент, то неудачный. Все знают, что янтарь памяти несовместим с едой.

– Зато превосходно сочетается с девятилетним виски, – подмигнул ей мужчина. – Чуть хуже – с коньяком, ну и совсем плохо, лишь в крайних случаях – с красным сухим вином.

– Вы снова шутите, Хантер. – Кристина все же рассмеялась, не удержавшись. Кофе заканчивался, и она с легким сожалением посмотрела в чашечку. Но на вторую времени уже не было, пора возвращаться в Хранилище.

– Но вы так и не сказали, отчего решили перебраться к нам с севера, – напомнил Хантер.

– А вы так и не сказали, откуда вы, – отбила Кристина. Они обменялись взглядами, и мужчина чуть криво улыбнулся.

– Вы слишком наблюдательны для женщины. – Он слегка склонил голову.

– О, Хантер, неужели вы из тех, кто ставит женщин ниже мужчин? Ну же, не разочаровывайте меня!

– Что вы, леди Кристина, мне кажется, что женщины на порядок лучше нашего примитивного мужского племени. Мы всего лишь дикие звери рядом с вами, голые инстинкты – вот и вся наша сущность.

– И это говорит дознаватель? – девушка покачала головой. – Представитель разумности и законности нашего мира. Кому мы доверяем свою жизнь?

– А вы доверяете? – темные глаза смотрели в упор, и смеха в них сейчас не было. Кристина замерла, неловкая пауза зависла в воздухе, хотя ничего страшного сказано не было. Хантер отвел взгляд, и снова на его лице заиграла улыбка.

– Шелд! Решил угоститься чашечкой горячего шоколада?

– Не откажусь.

К их столику подошел молодой мужчина и остановился с вежливой улыбкой. Кристина кивнула, бегло посмотрев на зеленоглазого блондина в черной рубашке, темной куртке и рваных джинсах. Он совсем не походил на дознавателя, скорее – на свободного художника из тех, что продают свои бесталанные полотна под мостами города. Блондин присел рядом с Хантером, жестом подзывая подавальщика.

– Не помню, чтобы приглашал тебя присоединиться, – возмутился Хантер.

– Разве? – блондин вскинул светлые брови и подмигнул Кристине. – Ты снова все перепутал, дружище. Только что сам сказал мне: Шелд, я так рад тебя видеть, присаживайся, прошу, и кофе за мой счет! Леди, вы ведь тоже слышали, как настойчиво он уговаривал меня к вам присесть?

Хантер возмущенно фыркнул, а орита улыбнулась.

Утром дождь по–прежнему заливал Старый Город, земля набухла от влаги и, кажется, уже не впитывала потоки бесконечной воды. Река бурлила и готовилась выйти из своих каменных оков, затопив тротуары. Крылатые львы скалились с постаментов, а химеры и горгульи раскрывали крылья и словно отряхивались порой, когда были уверены, что люди на них не смотрят. Впрочем, люди в такую погоду никуда не смотрят. Счастливчики едут в своих экипажах, сонно моргая и сдерживая зевоту, неудачники бредут в потоках воды, грязной снизу, холодной сверху. Черные купола зонтов не в силах укрыть от дождя, порывы ветра швыряют брызги в лицо, а спицы бесполезных конструкций лишь выгибаются в бессильном желании превозмочь стихию. Или вырваться из цепких рук и улететь, взмахивая тряпичными крыльями в безнадежной мечте стать птицей. Неудачники злятся, но продолжают упрямо держать эти черные бесполезные штуки над головой, опасаясь выглядеть глупо в толпе таких же глупцов.

Я засунул руки в карманы, рассматривая людей. Потом поднял голову, подставляя лицо дождю и улыбаясь. Если бы кто–то смотрел на меня, то увидел бы сумасшедшего. Но люди не смотрят. Они воюют с зонтами и глядят себе под ноги, в жидкую городскую грязь. Это им интереснее окружающего мира и его красоты, интереснее отряхивающихся химер и призрачных отражений зданий на мокром граните. А мне казалось, что в этих отражениях плывет другая реальность, искаженная и изломанная, и однажды я смогу шагнуть в этот мир, нарисованный дождем.