Янтарная Дама И Молочный Вамп - страница 2
На второй день Яна потребовала собрать зверей, выкрасить их шкуры в черный цвет, и поместить в белые клетки. Черный цвет входил в обиход у тех, кто подобострастно верил в новую святыню – черную богиню.
На третий день Яне надоело играть в богиню. Ей надоело собственное черное тело, она захотела быть прежней и даже не богиней! Но Бог ушел в отпуск и не сказал насколько дней или веков он ушел. Яну стали раздирать новые мысли, она захотела контроля над всеми людьми планеты, а не только над сотрудниками! И не больше и не меньше! Над всеми!
И как Бог всеми людьми управляет? И тут она вспомнила, что существуют разные вероисповедания, значит, ей придется не за всеми людьми следить, а только за православными. Она вздохнула с облегчением! Всю жизнь командовала только собой, а тут надо властвовать над всеми! Нет, она принципиально не хотела быть черной богиней! Три дня отдохнул Бог и мог бы вернуться на работу! Устала Яна. Ох, устала!
Звери от черной окраски стали злыми. Над окрестностями стоял звериный рев, и лаяли выкрашенные собаки.
Яна посмотрела на себя и взревела в унисон зверям.
В комнату вошла Инесса Евгеньевна:
– Что прикажите, Ваше Высочество!?
– Я богиня!
– Прости, Яна, но в земных должностях нет звания – богиня, есть царь, принцесса, президент.
– Инесса Евгеньевна, с вами не поспоришь. Тогда дайте мне совет, как следить за всем человечеством?
– А зачем это тебе надо? Слежка – работа весьма утомительная. А потом на географической карте черное царство-государство не просматривается. Понимаю, что ты – черная богиня, но я этого не воспринимаю, но подчиняюсь!
– Будьте человеком, Инесса Евгеньевна, верните мне прежний облик!
– Яна, ну это даже не смешно… Отстриги ногти, перекрась волосы…
Инесса Евгеньевна не успела договорить, как в комнату влетели три человека. Они рухнули на пол и протянули Яне длинный экран, который несли три человека.
– Это экран для наблюдения за человечеством! – проговорил средний из трех человек, по имени Платон.
– Вот, все оказывается можно сделать! А почему панорамный экран? – спросила величественно Яна.
– Этот экран разработан для наблюдения за целыми регионами. Вам принесут плоскую карту мира, на ней будут расположены ручки для перемещения по карте, а экран отразит действительность, – ответил молодой человек с наигранной подобострастностью.
В комнату внесли карту с ручками переключения и установили экран.
– Это все хорошо, – протянула Яна. – Но как я буду владеть душами людей?
– Яна, а властвовать над душами людей обязательно? – спросила ехидно Инесса Евгеньевна, стоя в сторонке от перемещений людей с техникой наблюдения. – Посмотришь на экран, и достаточно.
– Что, значит, достаточно?! – прорычала Яна.
– А то и значит, что Бог в одиночку работает, а у тебя тьма подчиненных выполняют прихоти, – продолжала наставлять ее Инесса Евгеньевна.
– Яна, я как старший друг, хочу слово молвить, – сказал красавец Платон.
– Платон, вы мне слово на неделю вымолвите или на месяц? – усмехнулась Яна самодовольно.
– Есть способ следить за душами людей. Вас ведь это волнует? Душа – душ, дуршлаг, – проговорил нервно Платон, загибая пальцы на руке.
– Короче, Платон! Дело говори! – повысила Яна голос.
– Короче некуда! Нужно взять оптическое волокно, сделать из него букет. С одной стороны ты будешь смотреть через увеличительное стекло на выходы волокон, а взгляд твой проникнет в души множества людей. За день ты вполне прозондируешь целый регион, а слух среди населения разнесется, что черная богиня все видит.
– Слушайте, а вы мне нравитесь! Будите моим первым апостолом.
– Всегда рад служить богам, но в свободное от работы время, которого у меня нет, поэтому апостолом быть не могу.
– Протараторил! Так сделайте душ для души их оптических волокон, и прицепите его к экрану! – воскликнула Яна радостно и растянулась в кресле во все стороны.
Платон посмотрел на Яну, восседающую в кресле, его глаза хитро блеснули, и он сказал:
– Ваше Величество, Богиня вы наша! Есть одна деликатная просьба, надо убрать всех детективов из всех книг.
– И, что в них останется? Кто будет вести борьбу за справедливость? Кто будет беречь репутацию закона?