Янтарный Пепел - страница 12

Старинные улицы, погруженные в туман, сменялись одна другой, и я повсюду ловила взгляды, обращенные в нашу сторону. Взгляды, преследовавшие меня на протяжении всех семнадцати лет жизни, стоило морту распознать во мне сородича. Я слышала, как дети спрашивали родителей, как эта странная девушка оказалась на острове, и почему никто не хотел потушить огонь в ее волосах. Невольно я засмеялась.

Мортем являл собой город, сокрытый в тумане и окруженный лесом. Мрачное, унылое место, которое периодами вгоняло меня в тоску. Палитра мира лишилась ярких красок в этом месте, и разукрасила все вокруг темными тонами. Мир в черно-белую полоску, где я, сама того не желая, расползлась пестрой кляксой, принося хаос в отлаженную систему.

Низенькие одноэтажные дома жались друг ко другу, будто ища защиты. Снаружи они походили на строения вовсе не из этой эпохи, но внутри морты обставили их в самом современном стиле, придерживаясь мировых тенденций. Прогресс добрался даже до столь крошечного закутка земли. Хотя я могла бы с гордостью заявить, что сами морты в равной, а то и в большей степени приложили сил в развитие технологий и инноваций. Оставалось лишь вложить нужную мысль правильному человеку в голову, и по истечению нескольких лет на свет появлялось нечто способное улучшить и упростить жизнь.

Периодически спотыкаясь, я втайне радовалась, что мамины туфли оказались мне не по размеру. Брусчатка под ногами никак не способствовала беспрепятственному продвижению улицами. Неуместное желание стянуть обувь и коснуться прохладной дороги босыми ногами пришлось силой выбросить прочь, но воспоминания о детских играх на этих самых улицах теплом расплылись по телу, разгоняемые кровью.

Эвон, пританцовывая, шла рядом. Она словно стала приглашенной на бал среди высокопоставленных господ и искренне радовалась этому, но я знала, что девушка боялась не меньше моего. Пусть ее судьба и не решалась в равной мере с моей, исход встречи повлияет и на нее. Вердикт Древних, так или иначе, изменит жизни нас обеих, и подобная ответственность, что легла на мои плечи, никак не могла внушать радость.

— Айви, дорогуша, все будет хорошо, — девушка подмигнула мне. — Знаешь, что я думаю?

Я небрежно пожала плечами, стараясь не привлекать внимания лишними движениями.

— Они боятся тебя не меньше, чем ты их. Что я точно успела усвоить за годы жизни среди вас, так это то, что морты приходят в ужас от того, чего не понимают и что не могут контролировать. А ты взяла бы первый приз в конкурсе «Странности Планеты Земля».

Эвон всячески пыталась подбодрить меня, заставить верить в свои силы, но, чем ближе мы приближались к Зданию Правосудия, тем быстрее таяла моя уверенность. Огромное здание с башней, окно которой, будто всевидящее око, следящее за каждым в городе, возвышалось в нескольких сотнях метров от нас, и мне чудилось, будто сам дом всматривается в мою душу, ища потаенные секреты.

— Дальше ты сама, тыковка, — отец сгреб меня в объятьях и прижал к себе. — Надеюсь увидеть тебя поутру.

— Я люблю тебя, пап.

Отец не ответил. Он никогда не отвечал. Его любовь выражалась в действиях, что было для меня ценнее миллиардов слов. Поступки никогда не лгали.

Разжав объятья, мужчина в мгновение ока исчез. Выполнив свою миссию, он более не был скован надобностью передвигаться с человеческой скоростью, привлекая внимания окружающих. Я мысленно отдала ему должное за то, что тот согласился провести меня, зная, что все взгляды будут обращены на нас. Таков был обычай. Каждый, кого вызывал Сенат, должен был добраться до Здания Правосудия, пройдя улицами города без помощи технологий, изобретенных учеными Мортема. Будто символ возвращения к истокам, когда мы были равны с носителями душ.

Я обернулась и посмотрела на здание, возвышающееся передо мной.

— Ты справишься, — Эвон коснулась моей руки.

Я сжала ее пальцы своими и принялась подниматься по ступенькам, мысленно отсчитывая каждую. Числа в моей голове успокаивали, возвращали иллюзию того, что я все еще владела ситуацией. Ботинки казались тяжелее обычного, а юбка, все еще запутывающаяся в ногах, раздражала, и мне не терпелось сорвать ее с себя, даря желанный комфорт.