Японские сказания о войнах и мятежах - страница 23

После того Садамори, Хидэсато и прочие держали совет, говоря:

— Масакадо не будет жить тысячу лет. Каждому и любому положен свой недолгий век. Однако же один Масакадо буянит в мире людей, как ему вздумается, и сами собой возникают различные неудобства. За пределами своей земли он сеет смуту, в пределах земли силой обирает, кого хочет. Для земель Бандо он — что червь, подтачивающий их, а для земель за пределами Бандо он подобен ядовитой гадине, и опаснее его нет. Слышали мы, как в старину зарубили колдовского змея и тем вернули покой в Девяти пределах, уничтожили громадного кита и тем утихомирили четыре моря. (В «Хань шу» сказано, что волшебный змей — это человек по имени Чи-ю. В «Цзо чжуань» Чу-цзы говорит, что громадный кит — это название большой рыбы, и ей уподобляют низких людей, что могут проглотить маленькую страну[67].) Именно сейчас, если не перебьём злобствующих мятежников и не усмирим смуту, добродетели государя будет нанесён урон и перед князьями, и перед простолюдинами. Сказано в «Шу цзин» — даже если Поднебесная пребывает в спокойствии, надлежит не прекращать сражений. Даже если латники сильны, нельзя пренебрегать учениями. Хоть победили мы в этой битве — нельзя забывать о грядущих боях! И ещё, когда У-ван заболел, Чжоу-гун молился о том, чтоб отдать свою жизнь вместо него[68]. Садамори также не пожалеет жизни для государя и повергнет этого врага!

Так что собрал он людей и убеждал их, стал готовить оружие и преумножил войско, а в тринадцатый день второй луны того же года достиг земли Симоса — оплота мятежников.

Новый государь с войском скрылся в Хироэ, что в Сасима, дабы завлечь врагов, уставших в сражениях. А Садамори примеривался и справа и слева, строил планы на востоке и на западе и пожёг все постройки, начиная от прекрасного поместья нового государя и до дворов простых воинов. Дым, поднимавшийся от пожарищ, застил небо. Людские дома уничтожены, и нет на земле хозяев. Немногие выжившие монахи и миряне побросали дома и ушли в горы, а мужчины и женщины, что остались, блуждали по дорогам, не зная пути. Не роптали они, что разрушена земля Хитати[69], а стенали, что неправедным было правление Масакадо.

И вот преследует Садамори врага. День искал его, но без толку. Масакадо же утром в тот день, облачившись в доспехи, подобно вихрю искал, куда бежать; преисполнившись злобой, задумал мятеж, подобно чусцам[70]. (Бо Цзюйи говорит, что вихрю уподобляют вещи пустые. Чусцы — жители Цзинь. От природы коварны и злолюбивы, а когда их преследуют, рвутся к небу и зарываются в землю, ища спасения.) Однако же не успел он собрать восемь тысяч своих воинов и повёл всего немногим более четырёх сотен. Скрылся он в северных горах уезда Сасима, построил войска и стал ждать неприятеля. Садамори и Хидэсато превзошли боевое искусство Цзы Фаня, обучились бою на мечах, подобно Ли Лао. (Бо Цзюйи говорит о Цзы Фане и Янь Ю, ханьских людях из Пэйшуньдай. Цзы Фань в сорок лет бросал копьё на пятнадцать ри. Янь Ю в семьдесят лет усмирял своим мечом всех на три тысячи ри вокруг. Потому так и сказано[71].)

В четырнадцатый день, между часом Овцы и часом Обезьяны сошлись враги в битве. В то время дул благоприятный для нового государя ветер, а Садамори и Хидэсато, к их несчастью, оказались под ветром. Порывы ветра в тот день заставляли шуметь деревья ветвями, с шумом таскали по земле пыль. Щиты с южной стороны войска нового государя опрокинулись, и щиты с северной стороны войска Садамори попадали лицевой стороной кверху. Из-за этого и те и другие сражались без прикрытия щитов. Центральный отряд войска Садамори сменил тактику, а воины нового государя стреляли из луков, скача верхом на лошадях. Тут же поражено было более восьмидесяти воинов, и вражеское войско побежало. Тут же воины нового государя бросились за ними, и две тысячи девятьсот воинов Садамори, Хидэсато и Тамэнори бросились бежать. Осталось лишь чуть более трёх сотен самых сильных воинов. Перемещаясь в сражении, оказались они с наветренной стороны.