«Ярмо» для жулика - страница 15

Снова воцарилась тишина, было лишь слышно отрывистое дыхание игроков.

У седого набралось всего двадцать семь тысяч, остальные он покрыл золотой печаткой и автомобилем "Москвич", за который Илья больше двух тысяч не давал. Цыган же простился с последними двадцатью пятью плюс два перстня, золотая цепочка с крестиком и в довершение - шляпа, которую потребовал Илья, вскрыв трех шестерок и опять крикнув деда Михея:

-  Кассир! Собирай макулатуру.

На этом игра закончилась, остальные отказались, так как каждый осознал, что три шестерки два раза кряду-случайно не приходят, так же как одна бомба два раза не падает в одну воронку.

Не успели игроки удалиться, как дед высыпал содержимое мешка на стол, и все еще дрожащими руками стал сортировать купюры.

-  Слушай, дед! Почему ты меня Интендантом представил?

-  Был приятель у меня в молодые годы точь-в-точь, как ты, не только внешне, а вообще все выходки разгильдяйские, интендант, одним словом.

-  И где же теперь, помер?

-  Нет, менты его еще будучи молодым на Луну запустили.

-  Разменяли, значит.

-  Если и ты, сынок, пыл не умеришь, то и тебя разменяют, хотя сейчас такое время, и до этого не доживешь. Так что мотай на ус.

-  Как вырастут обязательно намотаю.

-  Кучеряво живете,- услышали они голос Графа. Илья, качавшийся на стуле, повернул голову и еле-еле сдержал равновесие, чтобы не упасть.

-   Не усидел-таки дома,- сказал дед Михей.

-  А я был здесь еще до того, как игра началась.

-  И что же не зашел?

-  Интересный ты, дед, расставил охрану, как будто тут иностранная делегация, велел никого не впускать, а теперь спрашиваешь,  что не зашел,- ответил  Граф, подкатывая к столу, и тут же спросил Илью:

-  Что у тебя на голове? А, шляпа, что ли?

-  Ясное дело, не штаны. Цыган подтюхал, говорит: "Носи на здоровье". Лучше скажите, Граф, что это дед на меня рычит? Я ему такие башли, а он... В общем, делай после этого людям добро.

-  Михей! Ты что на моего пацана отвязался.

-  Муденыш, чуть меня до инфаркта не довел своей    игрой,- и тут же обратился к Илье:

-  Не серчай, стар я, а в этом возрасте мы все ворчливые, а тебе, Граф, выражаю безграничную благодарность, выручил старого друга.

Граф широко улыбался, довольный своим воспитанником:

-  Пацана благодари.

-  Перед ним я в долгу не останусь, кстати, ты когда подкатил, Жатого там не видал? Машину он должен забрать.

-  Как не видал, а кто по-твоему помог мне по крыльцу забраться? Там твой Жатый, вытряхивает из машины ненужный хлам.

-  Может, машину возьмешь себе, Граф? Как-никак средство передвижения, и в твоем положении крайне необходимо.

-  А я уже взял ее, это от сынка подарок, так сказать, накануне вступления в большую жизнь.

Илья медленно катил инвалидную коляску, в которой, все еще улыбаясь, сидел Граф.

-  Сынок, скоро будет пополнение в твоей семье?

-  Через полтора месяца.

-  А я гляжу, что Сара вот-вот разродится.

-  Сплюньте, Граф, еще дитя-недоноска мне не хватало.

И Граф, естественно, три раза сплюнул через левое плечо.

-  Вот что, сынок, я тебе хочу сказать, только ты не гордись, а вникай; парень ты одаренный, у тебя большое будущее,  но в жизни очень много опасностей, поэтому я поговорил с Поваром, чтобы он занялся твоим воспитанием. Слушай его во всем, он плохому не научит. У Повара большой опыт, он попадал в разные переделки, и ему есть, что тебе передать. А от себя хочу сказать: не доверяй людям, особенно коллегам по ремеслу, потому что чаще всего удар получаешь оттуда, или, вернее, от того, от кого не ждешь. С клиентами работай очень аккуратно, научись заглядывать в душу каждого, с кем будешь входить в контакт, сумей высмотреть всякую фальшь, всякую ложь и никогда не полагайся на дружбу и приязнь.  Более того, всегда рассчитывай на деньги клиентов, но не на их порядочность. Хотя сам веди себя сверхпорядочно с любым из них, даже если это будет последняя мразь. Если будешь всегда обходиться с ними честно, даже если они будут вести с тобой нечестную игру, то тебе легче будет загнать любого из них в стойло. Конечно, если опять-таки это будет необходимо.

Граф говорил тихо, не торопясь, чтобы Илья мог все им сказанное усвоить как твердое правило в жизни, и Илья усваивал.