Ярость и рассвет - страница 12

– Быстро соображает, – похвалил халиф, чье суровое лицо озарилось пониманием. – Похоже, надеялся таким образом попасть на остров.

– Совершенно верно, – улыбнулась Шахразада и продолжила: – Спустя много часов сметливость Агиба все же привела его на сушу. Он брел по сияющему черному песку побережья, едва переставляя ноги от истощения и трясясь от страха, пока наконец не потерял сознание в тени огромной горы из адаманта. Очнулся же уже на заре и отправился на поиски еды и воды. Однако вскоре стало ясно, что остров действительно являлся местом смерти: вокруг не было ни единого намека на жизнь или источник. Агиб в отчаянии упал на кучу камней, осознав, что близкая гибель снова разверзла над ним пасть. И тут несколько булыжников скатились, открывая вид на старую и поцарапанную металлическую чашу, застрявшую в трещине.

Шахразада и сама чувствовала, как подкрадывается отчаяние: слабый розовый свет становился все заметнее, просачиваясь сквозь резные отверстия декоративной решетки. Узоры на дереве оживали, превращались из неясных очертаний в четкий рисунок.

– Желая внимательнее рассмотреть облепленную песком и грязью находку, Агиб поплелся к морю, отчистил чашу, и увидел, что ее покрывают надписи на незнакомом языке. Капли воды искажали буквы, поэтому наш герой потер металлический бок рукавом…

К этому моменту рассвет уже вступил в свои права. Лучи солнца проникали сквозь резные отверстия в решетке и падали на мраморный пол золотыми нитями утреннего полотна.

Сердце Шахразады билось так сильно, что грозило выпрыгнуть из груди.

– Чаша начала вибрировать, из ее глубин повалил дым цвета ясного полуденного неба. Клубы становились все гуще, пока не превратились в высокую воронку. Агиб в ужасе отбросил кубок и упал спиной вперед на черный берег острова. Столб дыма все уплотнялся и разрастался. В его центре постепенно образовалась неясная тень. – Заметив интерес халифа, который подался вперед, Шахразада добавила: – Эта тень приобрела четкость и… начала смеяться.

Она замолчала.

Рассвет наступил во всем своем ужасающем великолепии.

– В чем дело? – спросил халиф. – Почему ты прекратила рассказывать?

Шахразада выразительно посмотрела в направлении поднявшегося солнца. Он проследил за ее взглядом и сказал:

– Заверши свою историю.

– Боюсь, это невозможно, мой повелитель, – выдохнула девушка.

– Что?

– То было лишь начало сказки.

– Заверши свою историю, Шахразада, – велел халиф, сузив глаза так, что остались только охряные щелочки.

– Нет.

– Значит, именно это ты и планировала с самого начала? – спросил он, поднимаясь с подушек одним грациозным плавным движением.

– И что же я планировала?

– Уловку. Тактический маневр, чтобы предотвратить казнь. – Холодный тон халифа сулил опасность. Смерть. – Начать сказку, которую не собираешься довершать.

– О, я полна решимости досказать историю. Завтра вечером. Случится же это или нет – зависит от воли моего господина, – произнесла Шахразада, не отрывая взгляда от собеседника и сжимая кулаки под укрытием долгополой шамлы.

– Ты утверждала, что отдаешь себе отчет: твоя жизнь уже окончена. Я ясно дал это понять с самого начала.

Шахразада встала и выпрямилась, расправив плечи и вздернув миниатюрный подбородок. А когда заговорила, постаралась скопировать манеру речи халифа.

– Жизнь каждого человека так или иначе окончена, сеид, – тихо, но с опасными нотками в голосе произнесла она. – Вопрос лишь в том, когда это случится. И я бы не отказалась отсрочить гибель еще на один день.

Халиф воззрился на дерзкую жену. Резкие черты лица стали еще более зловещими теперь, когда на них отразился намек на гнев.

В дверь покоев постучали.

– Хотя бы на один день, – прошептала Шахразада.

Взгляд тигриных глаз смерил ее с головы до ног. Оценивая противницу, взвешивая варианты.

Прошла томительная минута, тянувшаяся целую вечность для затаившей дыхание девушки.

Но она ни за что не станет умолять этого жестокого тирана.

Послышался еще один тихий стук.

Шахразада шагнула к халифу, не сводя с него глаз. Тот отступил назад. Еще и еще. После чего развернулся и направился к дверям.