Ярый Рай (СИ) - страница 2

Божество.

— Ты с ним спала? Отвечай! Спала или нет?! Отвечай. Отвечай!!! — проорал отец в лицо, обдав его мелкими брызгами слюны, и в сердцах замахнулся на девушку.

Лиза вздрогнула всем телом, округлила глаза, но опять повезло — трясущийся кулак замер в нескольких сантиметрах от головы. Лицо отца исказилось гневом, рука заходила ходуном, и, испытывая острую потребность разрушить хоть что-нибудь, он перенаправил ярость на напольную вазу — от удара она отлетела на середину комнаты и с дребезгом разлетелась на осколки. Девушка вжалась в стену и зажмурилась, а отец, тяжело дыша, размял руку, шею, отпил воды из граненого стакана, прошелся по гостиной вперед-назад, намеренно наступая на хрустящие обломки вазы, опять подошел к побледневшей от страха дочери и навис над ней.

— Ты ведь с ним спала. Ведь спала. Не могла не спать. Ты такая же, как твоя мать. Ты с ним спала. Отвечай. Спала? Отвечай! Отвечай!!!

Лиза вскинула голову и все так же молча посмотрела на него. Грудь ее высоко поднималась, руки нервно вцепились в платье за спиной; пыточный разговор длился больше часа, и она находилась на грани. Но держалась, и за последние полчаса не проронила ни слова. Потому что знала, что, если она признается — будет плохо, если начнет все отрицать — все равно будет плохо. А молчание позволяло оттянуть время, подумать, и под крики отца девушка лихорадочно соображала, как же ей теперь быть.

Потому что она не просто «с ним спала». Менструации прекратились три месяца как, живот рос, и его приходилось стягивать корсетом так, что и дышать, и ходить было тяжело. И если бы отец, человек чести и ярый блюститель традиций, догадался, что она не только не девочка, но и беременная вдобавок, то прибил бы ее. Тут же. На месте.

Но пока он этого не знает. Пока его волнует только сам факт вероятной не-девственности единственной нелюбимой дочери. Его багровое лицо тряслось над ней, брызжа слюной, рот искривлялся, изрыгая закладывающий уши ор, и девушка понимала, что скоро, очень скоро достанется уже не вазе, не графину, осколки которого лежали под столом, не стульям, хаотично разбросанным по помещению, а ей. А когда вся правда всплывет — а она всплывет, обязательно — то он убьет ее, убьет, убьет, собственными руками убьет, всенепременно, убьет!..

— Признавайся. Признавайся!!! Что он делал ночью в твоей спальне? Ты с ним спала? Я ведь все равно все узнаю, и скоро, — сузил он глаза. — И лучше бы тебе признаться во всем сейчас. Говори. Говори!!! — схватил он ее за плечи и сильно затряс, так, что в шее девушки что-то хрустнуло. Она схватила его за руки, сбросила с себя, и в отчаянии выкрикнула:

— Хватит!!!

— Ты мне еще указывать смеешь, сучка?! — взревел он страшным голосом и в очередной раз замахнулся на дочь. Она зажмурилась, сжалась, и на сей раз удар пришелся не по столу, не по стене и не по целому стакану — ладонь со свистом рассекла воздух, и со всего маху обрушилась на лицо девушки. Голову отвернуло к стене, Лиза вскрикнула и схватилась за пылающую щеку.

— Говори, — задышал отец в ухо. — Го-во-ри!!!

— Хватит, пожалуйста, хватит! — сползла она по стене, уткнулась в ладони и мелко затряслась. — Хватит!..

— Это только начало. И поверь мне, если окажется, что ты с ним все-таки спала — тебе будет хуже, маленькая ты дрянь, гораздо хуже. Хватит скулить! В глаза мне смотри!!! — отец склонился над ней, и под стук в дверь четко отчеканил: — Смотри. Мне. В глаза!!!

Стук повторился.

— Да!? — злобно выпалил он, поворачиваясь в сторону двери.

— Доктор прибыл, — слащаво пропела заглянувшая в комнату шавка. Невольник, приближенный к отцу, его правая рука. Впрочем, для Лизы все они были на одно лицо, мерзкое, испещренное хищной паутиной — не люди, а тени людей.

И именно этот невольник услышал ночью крики из ее спальни.

Именно эта шавка немедленно донесла все отцу.

Именно из-за нее жизнь теперь висит на волоске!

— Доктор… Доктор. Уже? — отец медленно выпрямился, и как-то нехорошо улыбнулся. — Отлично. Вставай, — любезно протянул Лизе руку. — Пойдем.

И до Лизы дошло. Доктор. Доктор! Отец пригласил того, кто сможет с большой вероятностью определить, девственна она или нет; человека, от которого не утаится и самая страшная тайна — а это значит, это значит, что…