Ястребы Утремера - страница 4

— Скажи мне, — прохрипел он. — Что беспокоит тебя?

— Сьер Жерар, — тихо прошептал сэр Руперт. — Разве ты не слышал? Али-Эль-Яр лежит в руинах, Жерар мертв.

Кормак взревел, словно бешеный пес, его огромные глаза засверкали страшным светом. Он заставил вздрогнуть сэра Руперта от силы ярости своих чувств.

— Кто это сделал? Он умрет, даже если он император Византии!

— Я не знаю! — с трудом выдохнул сэр Руперт, его разум был потрясен от взрыва примитивной ярости гэла. — Ходят грязные слухи: сьер Жерар полюбил девушку из гарема одного шейха, как говорят. Орда диких всадников из пустыни атаковала его замок, один из его вестников прорвался сквозь окружение, прося помощи у барона Конрада фон Гонлера. Но Конрад отказался…

— Да! — прорычал Кормак, яростно взмахнув руками. — Он ненавидел Жерара, потому что много лет назад он, тогда еще юноша, был лучшим фехтовальщиком на борту судна, которым командовал старик Фридрих Барбаросса[12]. Что было потом?

— Али-Эль-Яр пал со всеми его людьми. Их голые и искалеченные тела лежали среди углей, но труп сьера Жерара так и не был найден. Умер он до или после нападения на замок — неизвестно, но, должно быть, все-таки он мертв, так как требований о выкупе не поступало.

— Вот так Саладин хранит мир!

Сэр Руперт, зная о безумной ненависти Кормака к великому курдскому султану, лишь покачал своей головой.

— Это было дело не его рук — здесь постоянны стычки вдоль границы как по вине христиан, так и мусульман. И здесь не может быть иначе: франкские бароны владеют замками в самом сердце мусульманской страны. Здесь скоплено много личной вражды, а вокруг множество диких пустынных и горных племен, которые не подчиняются даже Саладину и ведут свои собственные войны. Многие полагают, что шейх Нуреддин Эль Гор разрушил Али-Эль-Яр и привел сьера Жерара к смерти.

Кормак взял свой шлем.

— Подожди! — воскликнул сэр Руперт, вставая. — Что ты намерен делать?

Кормак рассмеялся жестоко.

— Что буду делать? Я ел хлеб с де Жисклином. Могу ли я, как шакал, вернуться домой и оставить своего покровителя не отомщенным? Ну уж нет!

— Но подожди, — сказал сэр Руперт. — Что будет стоить твоя жизнь, если ты отправишься к Нуреддину в одиночку? Я вернусь в Антиохию и соберу моих вассалов; мы отомстим за твоего друга вместе.

— Нуреддин — это полунезависимый вождь, я — не имеющий господина странник, — прогрохотал норманн-гэл, — но ты — сенешаль Антиохии. Если ты отправишься за границу со своими всадниками, свинья Саладин воспользуется этим, чтобы нарушить перемирие и смести остатки христианских королевств в море. Они слабы сейчас, это лишь тени славы Балдуина[13] и Боэмунда[14]. Нет, Фицджеффри посеет свою собственную месть. Я отправлюсь в одиночку.

Он надел свой шлем и с грубым «Прощай!» повернулся и шагнул в ночь, где потребовал своего коня. Дрожащий слуга привел большого черного жеребца, который поднялся на дыбы, громко фыркая и сверкая своими зубами. Кормак схватил поводья и жестоко дернул вниз, воспитывая коня, затем вскочил в седло еще до того, как передние копыта коня коснулись земли.

— Ненависть и голодная месть! — вскричал он жестоко, затем повернул огромного жеребца в сторону, и сэр Руперт, глядящий растерянно ему вслед, услышал стремительно удаляющийся стук подкованных копыт. Кормак Фицджеффри ехал на восток.

Белый рассвет поднялся над Востоком, разорванный розово-красными валами холмов Утремера. Богатые оттенки смягчили суровые контуры, углубили синие обрезки ночной пустыни.

Замок барона Конрада фон Гонлера возвышался над дикими и пустынными землями. Когда-то это была крепость турков-сельджуков[15], ее переделали в поместье франкского лорда, улучшив на случай появления угрозы с востока. Стены были укреплены и барбакан построен на месте обычных широких ворот. Иначе было не защититься.

На заре мрачная, темная фигура подъехала к глубокому безводному рву, который окружал крепость, и начала бить железным кулаком по звонкому щиту до тех пор, пока громкое эхо далеко не разнеслось над соседними холмами. Сонный воин, вооруженный пикой, появился на барбакане и, склонившись вниз, что-то требовательно прокричал.