Язык. Знак. Культура. - страница 2

Пытаясь избежать возможных срывов взаимопонимания, автор в основной текст включает лишь то, что, по его мнению, может быть воспринято читателем без специальной дисциплинарной подготовки, а трудные для неспециалиста места подкрепляет примечаниями, которые оформляются как сноски на том же листе текста. Список использованной литературы вынесен в конец книги, а в тексте оставлены ссылки лишь на порядковый номер работы в этом списке, за которым, если это необходимо, указывается соответствующая страница. Исключение составляют только ссылки на тексты, в основном античные и средневековые, имеющие традиционную пагинацию и соответствующую традицию цитирования. Эти ссылки располагаются в скобках после цитируемого текста. Часть античных текстов дана в авторском переводе, реинтерпретирована им в контексте данной работы, поэтому читателю не следует удивляться, встречая старых знакомых в несколько ином смысловом одеянии.

Сознавая трудности предприятия, наличие подводных камней и ям на пути к взаимопониманию, автор все же глубоко убежден, что трудности эти преодолимы и, более того, их тем или иным способом придется преодолевать в ближайшем будущем ради своевременного и с наименьшими потерями решения тех острых проблем культурного строительства, не решать которые нельзя и тянуть с решением которых опасно для каждого человека, независимо от цвета кожи, расы, убеждений, симпатий и антипатий, принадлежности к типу культуры. Только естественно, что автору хотелось бы вложить и свой вклад в это полезное и нужное дело.

Представления о новой проблематике плохо вяжутся с феноменом культуры – предмета пристального внимания и исследования со времен Геродота и даже более ранних, если учесть, что и самые древние тексты вроде эпоса о Гильгамеше или законов Хаммурапи, не говоря уже о поэмах Гомера и Гесиода, не только памятники культуры, но и свидетельства определенного отношения к феномену культуры. И все же древность предмета пусть даже самого пристального внимания и изучения никак не гарантирует от появления новых проблем. В изменившихся конкретно-исторических условиях любой, казалось бы, вдоль и поперек изученный, расписанный по учебникам, школьным и университетским программам, остывший и потухший предмет может оказаться действующим вулканом, который требует к себе внимания с какой-то совсем новой и неожиданной стороны. Обычно это как раз та сторона, что до поры до времени была прикрыта постулатами, абсолютами, началами, которые принимают как самоочевидные и не требующие доказательств и исследований. Роль меняющихся конкретно-исторических условий состоит, как правило, в том, что они формируют новые точки зрения и соответственно новые проекции на предмет, позволяющие увидеть нечто за ширмой самоочевидности.

Та новая проблематика культуры, о которой пойдет речь а книге, появилась в массовом, целостном, доступном для полевых и теоретических исследований виде совсем недавно, после второй мировой войны, по связи со столь же массовыми и требующими теоретического обеспечения попытками стран, освободившихся от колониального гнета, наладить новую, независимую жизнь на "развитых" началах всеобщей образованности, науки, приложения научного знания для решения практических социальных проблем, прежде всего экономических. Задача оказалась куда более сложной, чем она представлялась еще лет двадцать тому назад, и мера этой сложности имеет тенденцию к росту.

Многочисленные попытки полевого в основном типа изучить помехи на пути тех социальных преобразований, которые, по замыслу их инициаторов, должны были бы повести к быстрому и безболезненному переходу из "развивающегося" в "развитое" состояние, обнаруживают целый набор препятствий разной природы и сложности. В этом наборе присутствует, как правило, "культурная несовместимость" – неготовность ряда стран принять научное мировоззрение и развитой способ жизни в капиталистическом или социалистическом его вариантах без серьезнейших преобразований в сложившемся у них способе сохранения социальной преемственности – передачи от поколения к поколению накопленного предшественниками и закрепленного в социальных институтах опыта совместной жизни, разделения труда, обмена, познания, обогащения социальных структур и трудовых навыков новым знанием.