Язык звериных образов - страница 26

Следует заметить, что начало любого явления — загадка для человеческого ума. Будь то происхождение Вселенной, происхождение жизни на Земле, человека или даже просто какие-либо значительные достижения человеческой культуры — загадка начала всегда ставила людей в тупик. Не в этом ли причина мифов творения, непременно существующих в любой культуре? И представления о культурных героях, принесших людям то или иное принципиально новое культурное достижение, тоже, думается, порождены загадкой начала. И не несет ли функции культурного героя мигрирующий народ, с приходом которого появляется то, чего прежде не было?

Возвращаясь в область конкретного, попробуем поставить вопрос: с какой из описанных абстрактных ситуаций можно отождествить известную нам археологическую реальность? До открытия кургана Аржан исследователи в основном ориентировались на плавное эволюционное развитие. Но Аржан, как бы рано его ни датировали, содержит произведения уже вполне сложившегося звериного стиля. А сочетание их в едином комплексе с предметами предшествующей культурной традиции тоже не уникально: такое же сочетание можно увидеть и в Келермесе, и в Зивийе — тоже смешанных комплексах, но составляющие их элементы — разные в этих памятниках, отделенных друг от друга огромными территориями. И если рассматривать не только произведения звериного стиля, но и все категории вещей из этих комплексов, то окажется, что механизмы их появления в этой культуре достаточно разнообразны; процесс же, в ходе которого они появились, был общим для всей степи. Так сложилась концепция полицентрического происхождения культур скифского облика степей Евразии — впервые она была сформулирована автором раскопок кургана Аржан М. П. Грязновым^>{58}и была поддержана и развита И. В. Яценко и Д. С. Раевским^>{59}. Точка зрения, объясняющая резкое, внезапное изменение всей культуры степи изменениями в жизни степного населения, предполагает взрывной, а не эволюционный характер происходящего. Этим взрывом и объясняется появление в культурах степи нового искусства.

Евразийская степь, как мы знаем, соседствовала с культурами и цивилизациями, обладающими издревле развитыми изобразительными традициями. И естественно, наиболее простым путем было заимствование изобразительных приемов из разных окружающих традиций. Оно происходило приблизительно в одно и то же время на достаточно отдаленных друг от друга территориях, о чем свидетельствует схема распространения ранних памятников. Поэтому едва ли следует считать принципиальной небольшую разницу в датах этих памятников (даже в том случае, если таковая будет строго доказана, чем наука пока не может похвастаться), поскольку за ней не должно стоять представление о передвижении народа, культуры, искусства из одного места в другое— такая разница может отражать лишь детали общего процесса.

При такой постановке вопроса поиски «скифских» элементов в предшествующих и окружающих изобразительных традициях обретают иной смысл — теперь они могут быть направлены на восстановление процесса сложения изобразительной системы, которое протекало в разных районах различными путями. По-иному надо оценивать и существующие теории происхождения звериного стиля, поскольку при таком подходе ни одна из них не должна выглядеть единственным объяснением существующего явления, что требовалось от теорий раньше, а может демонстрировать один из конкретных путей сложения изобразительной системы скифского звериного стиля. Так, едва ли следует отрицать аргументы Б. В. Фармаковского в защиту ионийской теории, поскольку в искусстве ионийских греков действительно содержались те элементы, которые потом в несколько измененном виде будут присутствовать в скифском искусстве. Такие элементы есть и в искусстве древнего Ирана, что дает возможность развивать представления М. И. Ростовцева о переднеазиатском происхождении скифского звериного стиля.

На материале памятников, которые были открыты значительно позже работ М. И. Ростовцева (например, сокровища из Зивийе), можно проследить, как, заимствуя элементы искусства Древнего Востока, складывался скифский звериный стиль.