Языки Пао - страница 9
Задержавшись на крыльце, Бустамонте что-то тихо сказал капитану мамаронов, после чего зашел внутрь. Палафокс тоже задержался рядом с высоким черным нейтралоидом. Убедившись в том, что Бустамонте его не слышит, раскольник обратился к мамарону – чтобы взглянуть в лицо великану, ему пришлось откинуть голову назад: «Если бы я снова сделал тебя настоящим мужчиной, как бы ты мне за это отплатил?»
Глаза мамарона загорелись, мышцы напряглись под сплошной черной татуировкой. Нейтралоид ответил странным мягким голосом: «Как бы я тебе отплатил? Я раздавил бы тебя, расплющил бы твой череп. Я больше, чем мужчина – больше, чем четверо мужчин. Почему бы я хотел возвращения моей слабости?»
«А! – подивился Палафокс. – Теперь у тебя нет никаких слабостей?»
«Есть, – вздохнул мамарон. – У меня есть изъян». Его зубы сверкнули плотоядной усмешкой: «Мне доставляет наслаждение возможность убивать. Меня хлебом не корми – дай задушить тщедушного бледного недоноска!»
Палафокс отвернулся и зашел в павильон.
За ним закрылась дверь. Раскольник обернулся. За толстой прозрачной панелью двери на него неотрывно смотрел капитан мамаронов. Палафокс обвел взглядом другие входы в павильон – всюду стояли бдительно следившие за ним мамароны.
Бустамонте сидел в любимом кресле Айелло, обтянутом черной кожей с мягкой набивкой. Он набросил на плечи черную мантию – непроглядно-черную мантию повелителя мира.
«Удивительные вы люди, раскольники! – заметил айудор-регент. – Ваша дерзость поразительна! Вы беспечно подвергаете себя отчаянной опасности!»
Палафокс серьезно покачал головой: «Мы не так безрассудны, как может показаться. У наставника всегда под рукой средства самозащиты».
«Вы имеете в виду так называемые чары?»
Палафокс снова покачал головой: «На самом деле мы не волшебники. Но в нашем распоряжении есть оружие, нередко застающее противника врасплох».
Бустамонте оценивающе разглядывал серо-коричневую робу, явно не позволявшую скрывать что-либо существенное: «Каково бы ни было ваше оружие, оно не бросается в глаза».
«Надеюсь, что нет».
Бустамонте запахнулся в черную мантию: «Давайте говорить без обиняков».
«Давайте».
«Я контролирую Пао. Следовательно, я – панарх. Что вы на это скажете?»
«Скажу, что такой вывод практически целесообразен. Если теперь вы передадите мне Берана, я улечу с ним с вашей планеты и предоставлю вам возможность беспрепятственно выполнять многочисленные государственные обязанности».
Бустамонте мотал головой: «Невозможно!»
«Почему же? Вполне возможно».
«Учитывая мои цели – невозможно. Паоны требуют непрерывности престолонаследия и соблюдения традиций. В глазах населения Беран должен рано или поздно стать панархом. Значит, он должен умереть прежде, чем весть о гибели Айелло станет достоянием гласности».
Палафокс задумчиво погладил тонкий черный ус: «В таком случае вы опоздали».
Бустамонте оцепенел: «О чем вы говорите?»
«Разве вы не слышали передачу из Эйльжанра? Диктор как раз об этом говорит».
«Откуда вы знаете?» – не понимал Бустамонте.
Раскольник указал на регулятор громкости в ручке кресла панарха: «У вас есть радио – можете проверить».
Бустамонте передвинул ползунок на ручке кресла. Из громкоговорителя в стене послышался голос, полный напускного пафоса: «Плачьте, паоны! Скорбите, миллиарды! Великий Айелло, благородный панарх, нас покинул! Увы, увы, увы! Ошеломленные горем, мы обращаем взоры в безмолвные небеса; наша единственная надежда, наше единственное утешение в эту трагическую минуту – Беран, отважный новый панарх! Да будет его правление таким же стабильным, неизменным и славным, как правление незабвенного Айелло!»
Бустамонте набычился в кресле, как маленький черный хищник, загнанный в угол: «Как это просочилось?»
«Я сам передал эти новости», – с демонстративной беззаботностью отозвался Палафокс.
Глаза регента сверкнули: «Когда вы это сделали? За вами постоянно наблюдали!»
«У наставников Раскольного института есть свои маленькие секреты».
Из стены продолжал доноситься заунывный голос: «Действуя по приказу панарха Берана, мамароны незамедлительно субаквировали преступников, ответственных за убийство. Айудор Бустамонте верно служит новому панарху и делает все необходимое для поддержания равновесия, справедливости и благоденствия».