Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - страница 2

Республика пала, и на смену ей пришло правление императоров, первым из которых был его наследник. Цезарь получил верховную власть и в целом правил хорошо, осуществляя разумные государственные меры, направленные на благо Рима. На политической сцене того времени доминировал узкий слой сенаторской элиты, члены которого часто злоупотребляли своим положением и обогащались за счет бедных римлян и жителей провинций. Цезарь столкнулся с проблемами, которые были признаны серьезными и реально существующими, но не получали решения из-за нежелания наделить какого-либо конкретного сенатора полномочиями для решительных действий. Республиканская система прогнила до основания и была омрачена насилием задолго до рождения Цезаря, а его детство и ранняя юность прошли на фоне почти бесконечной гражданской войны. Он захватил власть с помощью военной силы, и нам известно, что он не брезговал взятками и угрозами на других этапах своей карьеры. Его противники тоже не пренебрегали подобными методами и были также готовы развязать гражданскую войну для достижения своих целей, но это лишь доказывает, что он был не лучше и не хуже, чем они. После своей победы Цезарь правил взвешенно и ответственно; в отличие от сенаторской аристократии, его меры были призваны обеспечить благополучие гораздо более широких слоев общества. Его режим не был репрессивным, и он прощал и повышал по службе многих бывших врагов. Рим, Италия и провинции почувствовали облегчение под властью Цезаря, особенно по сравнению с предыдущими годами. Вместе с тем его правление также означало конец свободных выборов, и в конце концов монархическая система привела к появлению таких одиозных императоров, как Калигула и Нерон. Историю Рима писали главным образом представители богатой сенаторской элиты, и возвышение Цезаря означало ослабление власти этого класса общества. Именно поэтому многие источники критически настроены по отношению к диктатору.

Цезарь не был высоконравственным человеком и во многих отношениях был совершенно аморальным. В действительности по натуре он был добрым и щедрым правителем, склонным забывать былые обиды и превращать бывших врагов в друзей, но он также был готов к безжалостным поступкам. Его запомнили как закоренелого распутника, изменявшего своим женам и многочисленным любовницам. Клеопатра была самой знаменитой из них, и чувства знаменитого полководца и египетской царевны друг к другу, вероятно, были искренними с обеих сторон, но это не помешало Цезарю завести новый роман или продолжать ухаживания за римскими аристократками. Он был чрезвычайно гордым, даже тщеславным человеком, трепетно относившимся к своей внешности. Трудно избежать вывода, что еще в юном возрасте Цезарь был абсолютно убежден в своем превосходстве. Такое мнение о себе во многом было оправданным, так как он отличался большим умом и способностями, чем подавляющее большинство сенаторов. Вероятно, как и Наполеон, он был так заворожен собственной личностью, что другие невольно подпадали под его очарование. Как и у французского императора, в его характере было много противоречий. Артур Конан Дойль однажды написал о Наполеоне следующие слова:

Цезарь представлял собой такое же странное сочетание, хотя, возможно, не доведенное до крайности, как у Наполеона[1]. Хотя предполагается, что современные ученые должны обладать соответствующей подготовкой для беспристрастного изучения истории, очень редко можно встретить историка античности, не имеющего твердых убеждений о характере Цезаря. В прошлом некоторые восхищались Цезарем и даже преклонялись перед ним, считая его провидцем, понимавшим суть огромных проблем, стоявших перед Республикой, и знавшим, как решить их. Другие настроены гораздо более критично и рассматривают его как очередного аристократа с традиционными амбициями, пробившегося наверх, невзирая на последствия, но не имевшего ясного представления о том, что делать со своей властью. Такие комментаторы подчеркивают оппортунизм Цезаря, отмечавший этапы его продвижения к власти. Цезарь действительно был оппортунистом, но то же самое с уверенностью можно сказать практически о любом политике, достигшем успеха. Он твердо верил в силу случая — или, как часто говорил сам Цезарь, «судьбы» — и считал себя особенно удачливым — любимцем богов. Теперь мы знаем, что Октавиан Август создал систему, благодаря которой императоры правили Римом в течение столетий. До сих пор не утихает дискуссия о том, в какой степени правление Цезаря начало то, что смог завершить Август, или оно было лишь репетицией, предостережением, правильно истолкованным его приемным сыном, сумевшим избежать такой же участи. Оппоненты по-прежнему резко расходятся во мнениях, и маловероятно, что это когда-нибудь изменится. Истина, по всей видимости, как всегда, заключена между этими двумя крайностями.