Юная модница на балу у королевы - страница 27

— Не соблаговолит ли кто-нибудь закрыть дверь? Страшно сквозит, — сердито приказала принцесса.

Высокая, инкрустированная слоновой костью дверь резко захлопнулась перед носом Луизы. Девочка поднялась на цыпочки и провела кончиками пальцев по золотой узорчатой гравировке на верхней панели. Дойдя до середины, она поняла, что это не просто рисунок, а монограмма. Луиза отступила назад, чтобы разглядеть ее издалека, и увидела буквы 

Луиза знала лишь одну женщину, жившую в Версале. Ту печально известную историческую личность, о которой на днях пыталась рассказывать ученикам их смешная учительница истории мисс Моррис. Но этого не может быть. Этот дворец такой красивый, такой безупречный, а дофина, с которой Луиза пила чай, никакая не взрослая женщина. Наверняка она старше Луизы всего на пару лет, и, значит, ей не больше четырнадцати. Разве будущая королева Франции, жена короля Людовика XVI, могла быть… подростком?

Господи! Да ведь это наверняка Мария Антуанетта. И сейчас голова все еще у нее на плечах.

Луиза попятилась от двери, за которой, всего в нескольких шагах от нее, возможно, самая известная в истории Франции женщина мерзла в одной нижней рубашке и корсете, ожидая, когда на нее наденут платье. При открытых дверях!

Потрясенная, Луиза бросилась в свои апартаменты, стуча диковинными каблуками по полу, отчего по всему пустынному коридору разносилось жуткое эхо. Неужели это в самом деле она? Входила ли Луиза, вернее, Габриэлла в круг Марии Антуанетты? Но эта Мария Антуанетта не походила на ту, какой Луиза ее себе представила со слов мисс Моррис. Эта была обычной юной девушкой с прелестным щенком на руках, которая любила играть в прятки и устраивать чаепития в своем дворце. Кажется, она в чем-то была похожа на Луизу. Девочка сразу вспомнила страшный рассказ о Французской революции и о смерти королевской семьи, потрясший их на уроке. А этот Версаль, прекрасный, почти идеальный, вызывал совершенно противоположные чувства. Нелепость какая-то. Казалось, что здесь не может произойти ничего страшного.

Поворачивая блестящую круглую ручку на двери своей комнаты, Луиза молилась про себя, чтобы там не оказалось толпы, чтобы одевать Габриэллу. Она не знала, что делать. Она, конечно, могла бы справиться с корсетом, но это было бы непросто. А как причесываться? Сама она могла только сделать хвост!

Луиза осторожно вошла в комнату с розовыми в золотой цветочек обоями и с белыми панелями и обнаружила там двух служанок в одинаковой красно-бело-синей форме (более царственной расцветки и более официальной, чем у прислуги в Малом Трианоне), которые в ожидании Луизы, то есть Габриэллы, наводили порядок в комнате. Они были там не одни. Дама в светло-коричневом платье с длинными рукавами, уже знакомая ей по чаепитию в саду, весь день не сводившая с нее презрительного взгляда… что-то искала в гардеробной Габриэллы! Она что, хотела ее ограбить?

— Прошу прощения, — кашлянув, сказала Луиза.

Аделаида резко повернулась, очевидно от неожиданности, что было странно, потому что она была в комнате Габриэллы.

— Вы что-то ищете?

Горничные, занятые глажкой шлейфа великолепного изумрудного атласного платья и, казалось, не обращавшие на их беседу никакого внимания, окинули Луизу быстрым любопытствующим взглядом и тут же вернулись к своему занятию. Тоже мне стражи.

Незваная гостья быстро захлопнула резную дверцу и, восстановив спокойствие, с многозначительным видом двинулась на Луизу.

— Excusez-moi, я подумала, что, возможно, вы позаимствовали мои любимые вечерние шелковые перчатки. Я нигде не могу их найти. Видимо, я ошиблась, — ответила, оправдываясь, Аделаида.

— Полагаю, так оно и есть, — неуверенно заметила Луиза.

Почему-то ей показалось, что эта женщина солгала. Но почему? Что она надеялась найти в гардеробной у Габриэллы? Так или иначе, поведение Аделаиды говорило само за себя, и у Луизы создалось впечатление, что та искала отнюдь не перчатки.