Юность знаменитых людей - страница 22
Однажды Императрица Екатерина II, желая почтить великий талант скульптора Франсуа Фальконе, творца памятника Петра Великого в С.-Петербурге, пожаловала его орденом св. Владимира, который дает право потомственного дворянства.
— Ее величество не могла выбрать лучшей награды для меня, — с улыбкой сказал художник офицеру, вручившему ему орденские знаки, — хотя я и без того очень высокого происхождения: я родился на чердаке.
Слова эти были переданы императрице Екатерине, которая на другой же день посетила мастерскую Фальконе. Сделав артисту множество комплиментов, императрица призналась, что очень интересуется началом его художественной карьеры, «так как, заметила она, вы действительно ничем не обязаны своему происхождению, что сами сознаете с такою искренностью».
— Ваше величество, вы оказываете мне слишком много чести, интересуясь моими первыми дебютами, отвечал скульптор; — но вы ошибаетесь, предполагая, что бедность моих родителей служила препятствием моему призванию. Совершенно напротив.
— Как так? — спросила императрица.
— Папа и мама… — тут скульптор замялся, заметив улыбку на лице императрицы. — Ваше величество, простите меня: но я с детства всегда называл и теперь так называю моих родителей. Итак, мои отец и мать были люди совсем неграмотные; они тяжелой работой содержали свою семью. Они не были противниками просвещения, сознавая, что в мире существуют более важные профессии, чем физический труд. Поэтому они не щадили ничего, перенося всевозможные лишения, лишь бы только посылать меня в школу до тех пор, пока я не выучусь бегло читать и писать. Когда мне минуло, двенадцать лет, они стали раздумывать, к какой профессии было бы лучше всего меня подготовить. Как только возник этот вопрос, мои добрые родители решили прежде всего подмечать мои склонности, чтобы, сообразуясь с ними, выбрать мне карьеру. В это время как раз и проявилась во мне наклонность лепить из глины и вырезывать из дерева всевозможные вещицы. Сначала отец и мать мало обращали внимания на эти шалости; но когда однажды мне удалось слепить голову одного из наших старинных знакомых, то на нашем чердаке в этот день в присутствии нескольких друзей и соседей начались весьма серьезные совещания. Так как мое призвание проявлялось уже очень ясно, то единогласно было решено во чтобы то ни стало дать мне возможность сделаться скульптором.
— Теперь предоставьте это дело мне; я берусь устроить мальчика так, что от него потребуется только побольше прилежания, — сказал, вставая с места, цирюльник, закадычный приятель моего отца.
— На следующий день он действительно пришел за мной, и спустя полчаса, исключительно благодаря удачно вылепленной мною голове, по поводу которой и собирался семейный совет, я был принят в ученики к очень искусному мастеру, делавшему деревянные болваны для париков. Срок моего учения был назначен в четыре года; эти годы я провел, вырезывая с утра до вечера деревянные головы для париков, без глаз, носа и ушей; а по окончании работы я занимался лепкою фигур из глины по рисункам, которые покупал на свои кормовые деньги; вследствие этого мне часто приходилось голодать. В последнее время моего учения, когда мне минуло 16 лет, я случайно увидел на выставке работы знаменитого скульптора Лемуана; я много слышал о добром сердце и великодушии этого художника.
— К фабриканту деревянных болванов для париков меня рекомендовал цирюльник, а скульптору я решил представиться сам; я захватил с собой те эскизы скульптуры и рисования, которые были сделаны мною в продолжение многих часов, отнятых от сна.
— Великий артист принял меня очень любезно; он сам вызвался давать мне уроки, причем единственным вознаграждением его было взятое с меня обещание пользоваться в случае нужды его же кошельком. С того дня, в, который я познакомился с этим человеком, мне оставалось только пользоваться его советами и примером, чтобы возвыситься до той чести, какой я удостоился сегодня, рассказывая Вашему Величеству свою биографию.
Фальконе мог бы еще добавить к своему рассказу то, что время, отнятое от сна, уходило не только на скульптуру и рисование, но и на выполнение пробелов его скудного образования; занимаясь постоянно скульптурой, он нередко садился писать; таким то образом он написал замечательное оригинальное сочинение о скульптуре и сделал несколько переводов произведений древних авторов.