Юный дикарь - страница 15

Мы подходили к мысу-Горну, когда нас настиг ураган, налетевший с юго-востока, который, в конце концов, привел наш корабль к гибели. В течение нескольких дней мы боролись с ним, но судно наше было старое и начало давать течь, так что пришлось идти по ветру, что мы и делали в течение нескольких дней. Наконец, мы очутились среди этих островов, и чтобы не натолкнуться на скалы, должны были опять идти против ветра.

Течь увеличилась, и судно наше быстро залило водой. Нам пришлось покинуть его ночью, второпях, ничего не успев захватить с собою. Мы оставили на нем трех матросов, которые там погибли. С Божьей помощью удалось нам направить нашу лодку к отверстию в скалах, здесь, внизу, это было единственное место, где мы могли причалить. Теперь я остановлюсь и отдохну, так как мне еще много надо рассказать тебе.

— Хорошо, — сказал я, — а я тем временем пойду вниз и принесу вам ящик с вещами. Вы мне объясните их назначение.

Я ушел и вернулся с одеждой и бельем. Тут было восемь пар пантолон, девять рубашек, две пары синих панталон и две куртки, несколько пар сапог и чулки. Джаксон ощупал их поочереди руками и объяснил мне их употребление.

— Отчего бы вам не надеть что-нибудь из этого? — сказал я.

— Если ты позволишь мне, я с удовольствием надену! — ответил он. — Дай мне парусиновую куртку и штаны!

Я подал ему эти вещи и пошел за остальными.

Когда я вернулся, на нем уже было новое платье, а старое лежало возле него.

— Теперь я чувствую себя одетым по-христиански! — сказал он.

— По-христиански? — переспросил я. — Что это значит?

— Со временем я объясню тебе, — ответил он, — давно, давно я не чувствовал себя так хорошо. Что же ты еще принес?

— Вот, — сказал я, — что это такое?

— Это — кусок парусины, из которой делают куртки и штаны. Это пчелиный воск!

Затем он объяснил мне значение и других предметов. Тут были иглы, какие обыкновенно употребляют матросы, рыболовные крючки, удочки, писчая бумага и два пера.

— Все это неоценимо, — сказал Джаксон, — и очень увеличило бы наше благосостояние, если бы я не был слепым!

— Там есть еще вещи, — сказал я, — я сейчас принесу их.

На этот раз я уложил все оставшиеся вещи в сундуке и притащил его. Нести такую тяжесть, взбираясь по скалам, было очень трудно, и я сильно запыхался.

— Теперь я все принес, — сказал я, — это что какое?

— Это подзорная труба, но, увы, я слеп. Во всяком случае, я научу тебя, как употреблять ее.

— Вот две книги! — сказал я.

— Дай-ка их сюда, я ощупаю их, это наверное, Библия, судя по размеру ее, а это, вероятно, молитвенник.

— Что значит Библия и молитвенник?

— Библия есть слово Божье, а молитвенник учит, как нужно молиться Богу!

— Но что такое Бог? Я часто слышал, как вы говорили «О Господи», но кто Он такой?

— Я скажу тебе это сегодня, когда мы будем ложиться спать! — серьезно ответил Джаксон.

— Хорошо, я вам напомню!

— Посмотрите, я нашел в ящике еще коробочку, наполненную разными маленькими вещами, шнурочками и жилами.

— Дай-ка пощупать! Это иголки и нитки. G их помощью можно шить и чинить одежду, они нам пригодятся!

Наконец, мы окончили осмотр всего, что было в сундуке.

Стеклянные бутылки смущали меня. Я не понимал, из чего они сделаны, но бережно уложил их со всем остальным в сундук и отодвинул его в дальний угол хижины.

В этот вечер, перед сном, Джаксон объяснил мне, кто такое Бог; но так как это было лишь началом нескольких бесед на эту тему, то я не буду обременять читателя пересказом того, что происходило между нами. Джаксон казался очень грустным и смущенным после этих разговоров. Он молился и бормотал что-то про себя.

На следующий день я уже не просил Джаксона продолжать свой рассказ о моих родителях. Я заметил, что он этого избегал, а во мне, уже произошла знаменательная перемена: я начинал относиться с уважением к его чувствам и желаниям. К тому же, меня теперь занимал другой вопрос, а именно: возможно ли выучиться читать по тем книгам, которые я нашел в ящике. Это было первое, с чем я обратился к Джаксону на следующее утро.

— Это невозможно! — ответил он. — Я слеп, как же я буду учить тебя?

— Неужели нельзя найти какой-нибудь способ? — спросил я.