Юный марафонец - страница 2

Едва Береснев выбрался из салона вертолета, как уши его уловили детский плач, точнее, не плач даже, а жалобное завывание на одной ноте. Оказывается, в катастрофе он уцелел не один. Источник звука оказался совсем рядом: тот самый нелепо одетый заморыш цеплялся за лежащее на камнях тело матери, выброшенной из вертолета при столкновении с землей, и пытался ее растормошить. Дмитрию хватило одного взгляда, чтобы понять всю бесполезность этого занятия: женщина при падении ударилась затылком о камень, и ей размозжило голову. Странно, что сам пацан уцелел и даже, похоже, не пострадал. Ну и что с ним теперь делать прикажете? К походу через тайгу он явно не готов: и физических сил маловато, и экипировка совершенно неподходящая. Но и не такой он уже малыш, чтоб его весь путь на плечах тащить. Оставить здесь, а потом спасателей прислать - и подавно не выход. Даже если он вдруг окажется невероятно послушным и шага не сделает от вертолета, здесь же в округе полно хищного зверья, и медведи, и рыси водятся. Этак спасатели найдут одни обглоданные косточки!

- Как тебя зовут, мальчуган? - спросил Береснев, подойдя к малышу.

- Виталик... - испуганно промолвил пацаненок, прервав плач и уставившись на Дмитрия мокрыми глазами.

- А по фамилии?

- Рокотов, - мальчик, кажется, чуть подуспокоился, и у него даже надежда какая-то появилась во взгляде.

- А меня Дмитрий Михайлович. Ловить нам здесь, Виталик, нечего, надо выбираться к людям. Если повезет, за неделю дойдем. У меня для этого и припасы имеются, и ружье, чтобы от диких зверей обороняться. Идем со мной.

- А как же мама? - мальчуган никак не мог оторваться от тела.

- Померла твоя мама, - не стал скрывать от него горькой правды Берсенев, - посмотри, у нее голова разбита и не дышит уже.

Виталик замер с распахнутым ртом и вытаращенными глазами, будучи, похоже, просто не в состоянии осознать услышанное. А когда, наконец, понял и поверил, то разразился громким истерическим плачем с подвываниями. Дмитрий никогда не умел общаться с детьми и уж тем паче их успокаивать, да и как вообще возможно успокоить такого малыша, только что пережившего величайшую трагедию в своей жизни? Оставалось только топтаться неподалеку и терпеливо ждать, пока мальчонка выревется. Но вот, кажется, рыдания начали стихать, переходя в прерывистые всхлипы.

- Виталик, ей уже ничем не поможешь, а нам здесь нельзя оставаться. Как только мы доберемся до ближайшего селения, мы расскажем, где упал наш вертолет, сюда прилетят спасатели и заберут ее. Давай-ка вытирай слезы, вставай и идем.

Мальчик утер рукой зареванную мордашку, но с места не сдвинулся:

- Не, я лучше тут подожду...

- Послушай, дружок, я не могу тут тебя вечно сторожить! Припасов мало, а когда нас здесь отыщут, это одному Богу известно. Могут и в следующем году. Хочешь с голодухи подохнуть? А я вот нет. Короче, решай, а то я уйду один, силком тебя тащить не буду.

Несчастный Виталик, которому еще ни разу не предоставляли возможности хоть что-то существенное решить самостоятельно, замер в прострации. Похоже, пока он видит материнский труп, увести его отсюда и впрямь можно только силой, и то ведь наверняка истерику закатит, возись с ним потом... И ведь даже нормально схоронить его мать сейчас не удастся, тут же под слоем почвы сплошной камень, чтобы могилу вырыть, нужна взрывчатка.

- Так что ты решил?

Пацаненок робко поднял глаза на мужчину:

- А может... вы один за спасателями сходите, а я пока здесь останусь?..

- Один в тайге? Пройдет неделя, пока я до людей доберусь, да и спасателям потом время потребуется, чтобы досюда добраться. А тут ведь поблизости и медведи голодные бродят, и рыси! Хочешь закончить жизнь в медвежьих когтях?! Ну, воля твоя, а я сейчас ухожу.

Видя, что мальчуган по-прежнему не намерен трогаться с места, Береснев действительно стал собираться. Он уже уходил, когда из-за спины донесся детский крик:

- Подождите, я с вами!..