Юный техник, 2010 № 12 - страница 17

После забора я взялся строить крепкую башню. Даже не знаю — зачем. Просто когда все время чем-то занят, трудно остановиться.

Башня удалась. С нее было видно далеко вокруг. Это и радовало и огорчало. Теперь свет был такой яркий, что и в усадьбе, и далеко за ее пределами стала расти трава. Да что трава — деревья ожили, зазеленели! Я и не знал, что так умеют. Я думал, они — что камни, только рыхлые.

Наконец я взялся за дальнобойное орудие. Все было почти готово, когда пришел чужак. Волт. Он был один и вел себя тихо, все больше сидел возле рва, иногда подвывал и все глазел по сторонам. Потом стал забрасывать ров ветками. Я лишь посмеивался. Знал: одному волту моя крепость не по зубам.

Потом стали подходить другие. Одни сразу падали в ров и там лежали, даже не шевелились, другие безо всякой цели слонялись вокруг.

Я не отвлекался, занимался оружием. Знал, что скоро повалят толпы. И все же как-то раз вырвался в лес.

Глазастик уговаривала не ходить, а я пошел. Хотел найти одно существо. То, что не живое и не мертвое.

Щелкуна.

И еще пару сухих червей в придачу. В последнее время я совсем помешался на них.

Вернувшись, я выгреб из тайника свои сокровища, соединил так, как мне казалось правильно. Потом тронул щелкуна, подождал короткое время — и свет появился. Только с нашим, настоящим светом его было не сравнить, и я забросил излучатель на чердак.

Когда начался настоящий приступ, мы забрались в башню. Мне не хотелось палить по волтам. Я видел, сколько их собралось, и понимал: нам не устоять. Но все же сделал несколько выстрелов. Для острастки.

Чтоб знали, что никто тут с ними шутки шутить не собирается.

Глазастику я велел спрятаться в норе возле дома.

— Там полным-полно древесной трухи, — объяснил я. — Ни один волт не полезет в древесную труху. Ну, кроме нас с тобой, конечно же.

Она посмотрела на меня так, будто я сделал для нее что-то хорошее. Даже попробовала улыбнуться. Но вдруг побледнела и прошептала едва слышно:

— А ты?

Она произнесла эти слова, и мне показалось, что вокруг стало еще больше света. Наверное, так оно и было, потому что волты пошли в атаку.

Мы существа маленькие. Но голод наш огромен.

Я думал об этом, когда давал свой последний бой. Я ревел, топал ногами, казалось, был в разных местах одновременно. Но им было все нипочем. Они не отступали.

Они пришли за вечной сытостью и не могли отступить.

Волты ворвались в мой дом. Кто-то из них ударил Глазастика, и вокруг вдруг стало темно. Свет ведь исчезает, когда один из двоих становится как неживой. Волты разворотили хлев, а ревунов разогнали по округе.

Рухнул сарай, потом башня. От забора осталась лишь мешанина кольев.

На меня не обращали внимания. От усталости я упал на землю и долго лежал, не в силах пошевелиться. Лежал и ждал, когда же наконец найдут излучатель.

И вот нашли. Я отчетливо слышал щелчок. Щелкун дернулся — и тут же умолк. И сразу же поднялся такой крик, что заложило уши.

Поддавшись порыву, я бросился туда же, куда и все.

Кто-то схватил, ударил в спину, оттолкнул прочь. Да, я подрастерял сноровку. Разучился быть среди своих.

Я поднял голову с земли и, отплевываясь, посмотрел вперед. Там, над толпой волтов, сиял свет, желанней которого нет.

Они заполучили излучатель и стали думать, что он будет гореть вечно. Мне ничуть не было их жаль.

Я нашел Глазастика и прижимал к себе, пока она не стала совсем живой.

— Пока работает излучатель, нам нужно уходить.

Найдем укромное место… Ты слышишь меня?

И мы ушли. Мы отыскали себе пещеру — достаточно укромную и просторную, чтобы в ней поселиться.

Скоро у нас с Глазастиком уже было все, что когда-то разрушили волты. Мы стали гораздо осторожнее. Теперь наш свет был не таким ярким, как раньше, зато стал теплее, а в горной местности это — не последнее дело. Кроме того, мы научились его выключать по своему желанию, безо всяких там ударов по голове.

Иногда я вспоминаю тех, кто остался в лесу. Изредка подкидываю им один из своих новых излучателей — пусть порадуются. Глазастик говорит, что я обманываю волтов. Не даю им шанса прийти к настоящему свету.

Но я думаю вот что: им не нужен свет. Волтам нужна сытость. Вот я и даю им сытость.