Юный техник, 2014 № 06 - страница 15

— Зачем?

— Сказал, что проголодался. Приготовит обед и будет ждать нас.

Тут я почувствовал, что мне и в самом деле страшно хочется есть.

— Так пойдем! — предложил я.

— Иди, я еще побуду. Не заблудишься?

Заблудиться было трудно. Едва я поднялся на пригорок, как сразу увидел вдали наш корабль. Оставалось идти прямо и прямо.

Когда я поднялся по трапу, папа сидел у пульта управления и глядел в потолок, шевеля губами. Перед ним на экране виден был текст.

Я потянул носом. Едой не пахло. Мне показалось, неудобно сразу спрашивать про обед, поэтому я тихонько покашлял.

— А-а, вернулся, — отметил папа. — Ну, как?

— Здорово. Только очень хочется есть.

— Да, сейчас. Я несколько отвлекся.

Папа пошел на кухню. А я тем временем отправился смыть с себя соленую воду.

— Ты в душ? — крикнул папа издалека.

— Да.

— Не трать много воды.

— Хорошо, — крикнул я в ответ, закрыл за собой дверь, открыл кран и понял, что папина просьба какая-то странная. Мы не в первый раз вылетали на выходные, и воды всегда хватало. Почему ее надо экономить?

Выйдя из душа, я так и спросил:

— Папа, а что с водой? Ее мало?

— Нормально. Просто нужно ее разумно расходовать. Ко всему нужно относиться разумно, — ответил он, распечатывая пакет с хлебом. Потом открыл дверцу печки и достал две большие тарелки с котлетами и пюре.

— Садись.

На воздухе еда казалась даже вкуснее, чем обычно, поэтому какое-то время я ни о чем, кроме нее, не думал, а потом, отхлебнув кваса, задумался о том, чем займусь дальше.

Сейчас можно было лечь и поспать, но правильнее было пойти поснимать окрестности. Ведь из моих знакомых на этой планете еще никто не бывал и вряд ли сюда попадет — планет во Вселенной больше, чем людей. От Земли нас отделяло расстояние во много-много световых лет. Если бы не гиперпространство, сквозь которое сюда попали, мы бы летели тысячу лет.

А вообще, что бы ни писали справочники для туристов, не может быть, чтобы их составители все исследовали. Наверняка здесь есть не замеченные никем звери, птицы, хотя бы насекомые. А почему, собственно, насекомые? На планете всегда прекрасная погода. У нее замечательная атмосфера, в которой нет никаких вредных примесей. То есть для существ, которые устроены, как люди, здесь раздолье. Так почему бы им не найтись где-то поблизости?

Тем временем с моря вернулась мама и, как всегда перед едой, стала красить губы. А я ушел в свою комнату, лег на койку и включил приемник.

Если на планете есть кто-то вроде людей, в таких комфортных условиях они наверняка могли открыть радио и телевидение, научиться строить ракеты или даже путешествовать силой мысли.

Я включил свой приемник в режим сканирования и стал глядеть, как на дисплее мелькают цифры частоты. Приемник у меня замечательный, он ловит все волны, начиная с диапазона самых длинных и заканчивая безумными гигагерцами, на которых вещают спутники, и даже такими, на которых не работает ни один из известных мне приборов.

На длинных и средних волнах было тихо. Я ненадолго задремал, а когда открыл глаза, приемник уже забрался в сантиметровый диапазон. И здесь.

Я не услышал никакого звука — ни мелодии, ни обрывка речи. Просто цифры замерли на несколько секунд и замелькали вновь. Это значило, что приемник что-то уловил и стал сканировать дальше. Я с трудом дождался, когда он окончит поиск, и вызвал из памяти частоту, на которой он обнаружил сигнал. Звука в динамике не было. Я опустил голову на подушку, закинул руки за голову и тут услышал звук, точнее даже не звук, а негромкое бульканье. Это длилось недолго, секунды, а потом стало тихо. Еще через минуту бульканье повторилось.

Они! Аборигены!

Я поднялся с кровати и побежал искать папу. Он опять сидел в кресле.

— Пап, я поймал сигнал! — крикнул я.

— Молодец, — сказал он и перелистнул текст на экране.

— На планете кто-то есть! Они передают сигналы!

— Не мешай, пожалуйста.

Я вгляделся в экран. На нем была инструкция по работе с аварийным гиперпередатчиком.

Папа — врач, но ему никакие инструкции обычно не нужны. В самом сложном приборе он разбирается так, словно сам его сделал. И если уж он начал читать инструкцию, дело плохо. А если еще вспомнить, что он просил беречь воду, то каждому станет ясно, что дело плохо.