Юный техник, 2015 № 09 - страница 15

Инопланетяне переглянулись. Директор открыл журнал. Открыл учебник.

— Я тоже не уйду. Признаюсь, ни один двоечник, которого я учил, никогда не вставал на путь исправления так решительно, как Коля Уткин. Вопрос номер двенадцать. Количество планет Солнечной системы и их названия… Отвечать будем устно. Отвечай, Коля.

Коля встал, сделал шаг вперед.

— В Солнечной системе восемь планет, — уверенно сказал он.

— Полторы минуты, — ровным голосом сказал худой инопланетянин.

— Их названия. — продолжил Уткин, на мгновение замолчал и начал перечислять:

— Меркурий. Венера. Марс. Юпитер.

Низенький инопланетянин заворчал, достал из кармана панель с мигающими кнопками и нажал одну из них. Все кнопки мигать перестали, кроме одной в середине — большой и красной. Она ярко загорелась, и все вокруг окрасилось в красный цвет.

— Брось пульт! Ну! — хрипло скомандовал завхоз.

— Сатурн! — крикнул Уткин.

Низенький инопланетянин попытался спрятать пульт за спиной. Кеша вдруг прыгнул к нему, вырвал пульт из рук и бросился бежать, но споткнулся о стул и растянулся на полу. Пульт упал и разлетелся на кусочки.

Низкорослый беспомощно взглянул на товарища.

— Нептун, — выдохнул Уткин.

— Ты пропустил Землю, — сказал вдруг высокий инопланетянин. Рука его медленно опустилась в карман брюк. Все замерли, не в силах отвести от нее взгляд. Высокий медленно вытащил из кармана прямоугольный брикет и развернул — внутри него оказалась похожая на шоколад плитка. Он сунул ее в рот, а обертку аккуратно сложил несколько раз и сунул обратно в карман.

— Земля, — послушно сказал Уткин.

Высокий прожевал, сглотнул и вздохнул.

— Как вы мало знаете! — с искренним огорчением произнес он.

— Время вышло, — в отчаянии сказал маленький инопланетянин.

— Вопрос номер два, — проговорил Афанасий Степанович и дрожащей рукой провел по странице. — Назови, пожалуйста, основной состав атмосфер крупнейших планет системы — Юпитера и Сатурна.

— Водород и гелий! — без запинки ответил Уткин.

— Правильно, — кивнул директор.

— Неправильно, — сказал высокий инопланетянин.

— Как это неправильно? — Афанасий Степанович поднял глаза.

— Не совсем правильно, — поправился высокий. — А если совсем правильно, это не такие водород и гелий, как на Земле.

— А какие?! — возмутился директор.

— Вы там были? — прервал его высокий.

— Нет.

— А я был. И я вас уверяю, что водород на Юпитере вовсе не такой.

— Время вышло, все пропало, — проговорил его товарищ и так тяжело вздохнул, что Уткин почувствовал угрызения совести: он не позволил им улететь и теперь они смогут попасть домой только через две тысячи лет.

С улицы вдруг раздался усиленный мегафоном голос:

— Попрошу всех немедленно покинуть здание!

— Вот видите, что вы натворили! — сказал директор инопланетянам. — Вы сорвали мне занятия.

— А вы бы как поступили на нашем месте? — спросил высокий.

— Вышел бы с поднятыми руками, — строго сказал Виктор Ильич.

— Вы лучше расскажите про водород на Сатурне, — попросил Уткин. Ему вдруг стало легко и радостно.

— И про Нептун, — сказал Кеша. — Вы там были?

— Были, — сказал низкий. — Мы много где были.

— И везде взрывали школы? — спросил Виктор Ильич.

— Не надо ехидничать, — сказал высокий.

— Попрошу всех!.. — опять загудело за окном.

— У нас нет учителя географии, — сказала вдруг Маша.

— И астрономии, — добавил Уткин.

— Нет такого предмета — астрономия, неположен он нам, — сказал директор.

— А сдавать честных инопланетян, которые просто хотели вернуться домой, положено? — спросила Маша звенящим голосом.

— Ничего себе — честных! — возмутился Кеша. — Они нас чуть не взорвали!

Инопланетяне не ответили. Высокий вздохнул, его товарищ стал собирать с пола обломки пульта.

— Они не хотели, — уверенно сказал Маша. И добавила, обращаясь к завхозу, — правда, Виктор Ильич?

Тот неуверенно кивнул.

— А астрономию они могли бы вести факультативно, — сказал Уткин.

— А если об этом кому-нибудь станет известно? — помрачнел директор.

— О чем? — спросил Коля. — Что под нашей школой закопан космический корабль, а его пилоты теперь преподают у нас географию и астрономию?

— И будут преподавать еще две тысячи лет, — горестно прошептал низкий.