Юрбен Грандье - страница 21

Не раздумывая, та ответила, чтоон прохаживается с бальи по церкви Святого Креста. Тотчас была послана новая депутация, которая, не найдя в церкви Святого Креста ни души, зашла в замок, где обнаружила бальи, принимавшего посетителей: из монастыря он сразу отправился в суд и с Грандье не виделся. В тот же день обе монахини объявили, что более не желают, чтобы изгнание дьяволов происходило в присутствии бальи и сопровождающих его чиновников, и впредь при таких свидетелях отвечать не будут.

Узнав об этой наглости, в результате которой единственный беспристрастный человек, на кого он мог рассчитывать, оказался лишен возможности присутствовать при зкзорцизме, Грандье принес бальи очередную жалобу с требованием наконец изолировать одержимых, но бальи, в интересах самого же Юрбена не осмелившийся дать ей ход из опасения, что такое вмешательство в церковные дела приведет к прекращению судебного разбирательства, созвал самых уважаемых жителей города, дабы посоветоваться, что в данном случае следует предпринять ради блага общества. В результате генеральному прокурору и епископу Пуатье были отправлены письма, в которых их просили употребить свой вес и благоразумие для прекращения столь пагубных интриг. Письмо вместе со всеми имеющимися протоколами отправили тотчас же, однако прокурор ответил, что дело, о котором идет речь, подлежит разбирательству в духовном суде и парламент отношения к нему не имеет. Епископ Пуатье не ответил вовсе.

Однако к врагам Грандье он отнесся с большим расположением: после неудачного сеанса изгнания дьяволов, состоявшегося 26 ноября, те решили принять меры предосторожности и просить, чтобы епископ назначил новых представителей, которые от его имени присутствовали бы при лечении одержимых. Барре сам съездил с этой просьбой в Пуатье, и епископ назначил своими представителями родственников врагов Грандье — Деморана, старшину каноников из Туара, и Базиля, старшину каноников из Шампиньи. Перед вами копия нового распоряжения епископа.

Оба посланца, которые были предупреждены заранее, отправились в Луден, куда одновременно прибыл Мареско, один из капелланов королевы: благочестивая Анна Австрийская[24], слыша столько различных разговоров об одержимых урсулинках, решила сама разобраться в этом деле, которое с каждым днем становилось все серьезнее и уже дошло до дворца. Бальи и гражданский судья, боясь, что королевский посланец будет введен в заблуждение и напишет рапорт, который поставит под сомнение правдивые сведения, содержащиеся в их протоколах, первого декабря отправились в монастырь. В этот день новые представители епископа должны были приступить к изгнанию дьяволов, и несмотря на то что монахини обещали не впускать судейских, они взяли с собой заседателя, превотального судью и канцеляриста. На их стук долго никто не отвечал; наконец появилась монахиня и заявила, что не позволит им войти, так как они вызвали подозрение своими словами о том, что сестры не одержимы, а просто притворяются. Бальи не стал спорить и приказал позвать Барре; через несколько минут тот появился, одетый в полное облачение, в сопровождении множества людей, среди которых находился и священник королевы. Бальи стал жаловаться, де его и других судейских не пускают в монастырь, что противоречит даже распоряжению епископа Пуатье. На это Барре ответил, что не возражает, чтобы они вошли.

— Мы явились затем, — проговорил бальи, — чтобы просить вас задать мнимому демону несколько вопросов, которые мы предложим и которые находятся в полном соответствии с правилами ритуала. Вы не вправе отказываться проделать такой опыт в присутствии королевского священника, — тут бальи поклонился Мареско, — так как это лучшее средство развеять подозрения в мошенничестве, которые, увы, появились.