Юрбен Грандье - страница 33

На следующий день произошло еще более удивительное событие: в то время как г-н де Лобардемон допрашивал одну из монахинь, настоятельница — босая, в одной сорочке и с веревкой на шее — вышла во двор и там, не обращая внимания на страшную грозу, простояла два часа под дождем, под вспышками молний и раскатами грома, ожидая выхода г-на де Лобардемона и других судей. Наконец дверь, ведущая в гостиную, отворилась, и показался королевский уполномоченный; тогда сестра Жанна дез Анж, встав перед ним на колени, сказала, что у нее нет больше сил играть и далее страшную роль, которой ее обучили, и объявила Юрбена Грандье невиновным перед Богом и людьми, после чего добавила, что злоба, которую она и ее товарки испытывали к нему, проистекает от плотского вожделения, внушенного его красотой и усугубленного заточением в монастырь. Охваченный гневом г-н де Лобардемон принялся ей угрожать, но она залилась горькими слезами и сказала, что ничего не боится, кроме своей вины, которая при всем милосердии Господа слишком велика, чтобы рассчитывать на прощение. Г-н де Лобардемон вскричал, что это демон говорит ее устами, но настоятельница ответила, что ею всегда владел лишь демон ненависти, который вселился в нее не по договору, а вместе с дурными мыслями.

С этими словами она, не переставая лить слезы, медленно пошла в сад, где привязала висевшую у нее на шее веревку к ветке дерева и повесилась, однако подоспевшие монахини успели вынуть ее из петли, прежде чем она задохнулась.

В тот же день был издан приказ держать ее, так же как и сестру Клару де Сазайи, под неусыпным наблюдением; учитывая тяжесть ее вины смягчить наказание не смогло даже то, что она приходилась родственницей г-ну де Лобардемону.

Продолжать изгнание бесов и далее больше не было никакой возможности: примеру настоятельницы и сестры Клары могли в любую минуту последовать другие монахини, и тогда все погибло бы, да и, кроме того, разве Юрбен Грандье не был должным образом уличен? Поэтому объявили об окончании дознания, а судьи стали подводить итоги и сочинять приговор.

Невероятное количество грубых нарушений судопроизводства и откровенное беззаконие, полное нежелание выслушать свидетелей и его собственные доводы убедили наконец Грандье в том, что участь его предрешена: дело зашло так далеко и приобрело такую огласку, что следовало либо наказать его, как колдуна и чародея, либо подвергнуть каре за клевету королевского уполномоченного и епископа вместе с монахинями, монахами различных орденов, титулованными судьями и многими высокопоставленными особами. Эта мысль усугубила смирение Грандье, однако мужества его не лишила: решив, что его долг как человека и христианина — до конца защищать свою жизнь и честь, он написал записку под названием: «Оправдательное заключение» и вручил ее судьям. Это был столь беспристрастный и серьезный анализ дела, словно написал его человек совершенно к нему не причастный.

Эта жалоба, несмотря на всю свою справедливость и достоинство, не тронула судей, и утром 18 августа в монастыре кармелитов был оглашен следующий приговор: