Юрг Иенач - страница 30

За его спиной трещало разбушевавшееся пламя.

Со звериным воем толпа в ужасе шарахнулась назад. Поднялась невообразимая сумятица.

Молниеносно распространилась легенда, будто святой Франциск во плоти истребил еретиков из протестантского пастората и в благолепном облике явился верующим.

Таким-то образом капуцину удалось незаметно сесть на ослика, который дожидался в стойле по соседству. Оставив позади красное зарево и кровожадные крики, Панкрацио надвинул капюшон на лицо и окольными путями затрусил к своей обители на озере Комо.

На пятый день после этих чрезвычайных событий Генрих Вазер подплывал под вечер к своему родному городу на шедшем из Рапперсвиля почтовом и пассажирском судне. На алеющем закатном небе все явственнее, все крупнее становились башни обоих соборов, и при виде этого милого сердцу зрелища молодой протоколист всей душой возблагодарил милостивое провидение за счастливый конец каникулярной прогулки, обилием опасностей превзошедшей все его ожидания.

При отплытии из Рапперсвиля единственным его обществом оказалась судовая команда, — паломницы из Брейсгау, все больше усталые старухи, пугливо прикрывая загорелые лица красными головными платками, сбились кучкой на носу судна, молились или дремали. Они совершили паломничество в святую Эйнзидельнскую обитель и, сделав крюк через мост, завернули в Рапперсвиле к капуцинам, славившимся искусством изгонять и заклинать бесов, и накупили у них всевозможных снадобий для людей и животных против болезней и сглаза. Там паломницы услышали про страшную кару, поразившую еретиков в долине, по ту сторону гор. Нечестивцы все до единого будто бы истреблены огнем и мечом.

Беда, постигшая вероотступников, наполняла старушонок радостным трепетом, а также и желанием как можно скорее очутиться подальше от протестантских земель, через которые лежал их путь, и дома, в своей католической отчизне, поведать об этих великих событиях.

Итак, слух о протестантской резне в Вальтеллине достиг Цюриха одновременно с молодым путешественником, если не опередил его.

И сам Вазер по дороге домой узнал о том, чему в глубине души боялся поверить, а именно, что избиение в Бер-бенне, которому он оказался свидетелем, было лишь одной из вспышек — и далеко не самой жестокой — в этой давно задуманной кровопролитнейшей расправе. Даже торговцы, всходившие на судно на каждой пристани, ни о чем другом не толковали.

Все эти люди были не со вчерашнего дня знакомы между собой. Хозяева судна, отец и сын, вместе со своими гребцами уже много лет переправляли пассажиров в оба конца Цюрихского озера. Сын, смуглый от загара, крепкий и рослый парень, был сверстником Вазера. Отец с мало-детства брал его с собой на озеро и приспособил доставлять в город доверенные им письма и посылки. Таким манером парнишка познакомился с юным Иеначем еще в тот раз, когда сын шаранского пастора ехал в Цюрих учиться, и в дальнейшем приносил ему всякие послания, и если Вазер, случалось, в начале вакаций провожал друга вверх по озеру, радость была бы не в радость без бойкого и острого на язык Кури Лемана.

Именно они с отцом взяли на судно выбивавшуюся из сил малютку Лукрецию, показали ей в Цюрихе дорогу к Каролинуму и ободрили ее, убедив прямо и смело поставить гостинцы Юргу на парту.

Постоянными пассажирами судна были и сельские жители — старик из Штефы, каждую неделю возивший на цюрихский базар молочных поросят, пчеловод, два-три рыбака, а также торговки курами и яйцами.

Мрачная весть, которую почтовое судно везло из Рапперсвиля, повергла всех пассажиров в небывалое волнение. Ошеломленные страшными рассказами, они дали волю собственной фантазии. Не довольствуясь тем, что им сообщили, они предрекали всеобщий заговор католиков против всех, кто исповедует чистую евангелическую веру.

Главным виновником кровавой бани считали синьора Помпео, которого все знали по имени, а некоторые даже в лицо, и скоро договорились до того, что возвели его в предводители антихристовой рати, составленной из лукавых иезуитов и ярых бесов.

— Близок час, когда восторжествует зло и наступит Страшный суд, — торжественно изрек старик торговец поросятами. Он плохо слышал, а потому был рьяный книгочий и самостоятельно изучал Священное писание. — …Все сходится — зверь из бездны…