Юрий Гагарин - страница 57
— Как живете-бываете?
А сам все в окно, в окно — на пустырь, на заснеженную луговицу: теперь бы, пожалуй, и он посадил бы сюда свой Як-18.
Дома только неделю-другую, а нет места, нет покоя душе.
— Мама, я уеду, пожалуй, пораньше.
— Почему так, сынок. Что, не понравилось?
И дрогнули краешки губ, догадалась, к чему он клонил.
— Как зовут-то ее?
— Валя. Горячева Валя… Может, будет Гагарина.
— Смотри, сынок, сам не спеши. Если решил, то уже навсегда. Только так.
И все-таки тень материнской ревности по лицу: вырос, совсем вырос и улетает из родного гнезда.
Как все же медленно едут! В Оренбурге с поезда прямо к Горячевым. А Валя словно ждала. Да она и вправду чуяла сердцем.
— Ты что, раньше срока?
Но улыбка ее выдает. Загораются карие спелые вишенки.
В училище со всех сторон выстреливают одним и тем же вопросом:
— Гагарин, вам что, надоело дома?
Обороняется стойко:
— Соскучился по курсантской каше! — И в библиотеку за книгами. Через несколько дней снова привычный военный быт. Он не зря торопился — выпуск 57-го года начинал переучиваться на самолет МиГ-15. Гагарин попал в экипаж старшего лейтенанта Анатолия Григорьевича Колосова. Изучали материальную часть реактивных двигателей, знакомились с основами газовой динамики, познавали законы скоростного полета.
Новая летная программа давалась Юрию не без труда. Один из преподавателей был немало удивлен, когда однажды, войдя в класс, увидел расходящиеся во все стороны струйки табачного дыма. У стола стоял Юрий Гагарин с зажженной папиросой и небольшим агрегатом двигателя в руках.
— Что это значит? — строго спросил он курсанта. Юрий покраснел с досадой, что его оторвали от интересного эксперимента, проговорил:
— Разрешите доложить, товарищ подполковник! Я изучаю топливный насос двигателя. Здесь столько насверлено каналов, что приходится действовать таким способом: в одно отверстие дунешь, и сразу видно, откуда выходит дым…
Курсанты с любопытством, явно принимая сторону Юрия, проявившего смекалку, ждали, чем кончится этот непростой диалог.
— Ну вот что, курсант Гагарин, — нашелся преподаватель, про себя оценив находчивость, — если вы уж изобрели такой способ изучения предмета, то в следующий раз отправляйтесь вместе с топливным насосом в курилку.
Прощенный, но не побежденный Юрий сел на свое место.
«Гагарину вообще было свойственно любой ценой докопаться до истины, разобраться в каверзном вопросе, — вспоминает подполковник А. А. Резников. — Над его дотошностью курсанты даже подшучивали. И вместе с тем он вовсе не был похож на зубрилку или сухаря, старающегося во что бы то ни стало выцарапать пятерку. Он любил и понимал шутку, а неудачи и промахи переносил с удивительной стойкостью».
Впрочем, мудрствования не всегда помогали. Однажды Юрий получил тройку по реактивным двигателям. По установленному порядку с такой оценкой курсантов не допускали к учебным полетам. Троечник бегал за преподавателями, упрашивал «еще разочек» проэкзаменовать, авось повезет или кто-нибудь сжалится. Но Юрий не пошел на поклон, не стал рассчитывать на случайность, а снова засел за учебники и корпел над ними до тех пор, пока преподаватель сам предложил исправить оценку. Экзамен был сдан на «отлично».
Но вот и долгожданный день первых полетов на МиГах. Юрий любовался: «Как красиво выглядели они с поблескивающими на солнце, круто отброшенными к хвосту стреловидными крыльями! Гармонии гордых и смелых линий этих самолетов могли бы позавидовать архитекторы…»
Стреловидность? Это уже близко к ракете. Это как бы ее птенец. До курсантов уже дошла легенда, как конструктор Артем Иванович Микоян нашел простой и впечатляющий выход, чтобы наращивать скорость. Проведя рукой сверху вниз, сначала по вертикали, затем чуть наискось, он спросил: «Как легче хлеб резать?» — «С наклоном», — ответили несколько озадачепные коллеги. «Вот поставим стреловидное крыло, — сказал Артем Иванович, — и будем резать с наклоном, только не хлеб, а воздух!»
Знаменитый теперь уже на весь мир МиГ-15, блестя обшивкой, словно отшлифованный облаками, ждал Юрия.
— Ну что, поехали? — добродушно и вместе с тем со сдержанностью в движениях, понимая, как важен этот час для курсанта, проговорил Колосов, приглашая в кабину Юрия.