Юйлинь - страница 4

       - Вы... всегда жили тут? - это уже расхрабрившийся Гисс.

       - До девяти лет меня воспитывал Моргенштайн, со дня его смерти я нахожусь тут. - Берт мягко улыбнулся, одними краешками губ.

       - Мы гордимся возможностью... Работать с вами, Аль... Эйн... Прошу прощения, Берт. - новые члены Совета дружно привстали.

       - Да, просто Берт. Именно так я решил называться.

       - Господа Гисс и Бецер, - поднял руку секретарь, - Альберт является частью программы "Первые и последние", соответственно имеет ту же степень секретности. Подчеркиваю - вы не можете в частных разговорах затрагивать темы клонирования, упоминать фамилию Эйнштейн, и даже отдаленно связанные предметы, например теорию относительности. Так же как под страхом смерти вы не можете упоминать систему Кеплера. Знаю, широта запретов кажется идиотской, но таковы правила, и мы все их решили соблюдать.

       И на экране засияла перламутровая жемчужина в легкой дымке. Берт не в первый раз наблюдал реакцию на эту картинку. Полное понимание, что мир гибнет, приходит к новичкам в Совете далеко не сразу, весь жизненный опыт говорит против этого. Как? Почему? Мы же вечные, бесконечные, мы были и будем всегда... Расскажите про это скелету трицератопса, ага. Земля-2, наполовину скрытая тенью, наполовину в мягком освещении звезды Кеплера кружилась в медленном печальном ритме. В который раз они просматривали короткий фильм. Перигелий, афелий, большая полуось, эксцентриситет. Земля-2 замерла недвижно серебристо-серой каплей и молчала, упорно храня свои тайны.

      Неделю спустя.

       Смешно, что его боятся... Возможно, им приходит на ум извилистый розовато-серый кусочек мозга под стеклом Дюссельдорфского музея или что еще. Затемненные ореховые аллеи концентрическими кругами огибали особняк. В детстве он был абсолютной копией маленького Эйнштейна, но сейчас уловить сходство стало сложней. И вряд ли бы сфотографировался с высунутым языком, ну уж нет. Скрипка - тоже нет, скорее гитара. Да, он тепличное растение и ничего не знает о реальной жизни. Вот подсунули прекрасную китаянку, чтобы повысить эффективность работы, а он в ответ только начал коллекционировать гравюры эпохи Тан. Черные кроны ореха тонут в вечерней тьме, холодные ветер приятно освежает вспотевшее лицо.

       А ты, ты видишь ли, скажи,

       Порой хоть тень мою,

       Когда полями вдоль межи

       Спускаешься к ручью?

       Это Гете. "Вечерняя песнь охотника". Да, он многого не знает, многого не понимает, и часто читает не то чтобы насмешку, но явное непонимание в глазах окружающих. Это жалость, странная жалость к странному существу в погибающем мире. Моргенштайн предупреждал, что будет трудно, что он не все сможет понять. Но главное - задача, главное - Земля-2 и такой нелегкий, почти невозможный путь в десятки тысяч световых лет.

      Две филлипинки, веселые и хозяйственные, сейчас в четыре руки режут салат. Пора возвращаться, вечер несет только холод и печаль.

       Запищал телефон. Берт неловко, запутавшись в теплой кофте, выудил его из заднего кармана. И аж подпрыгнул. Потому что секретарь почти кричал.

       - Берт, это неделю назад, сразу после заседания Совета, появилось в твиттере, с анонимного аккаунта. Видишь? Я пересылаю тебе полную копию сообщения.

       - Подожди, открываю. Хм... Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь. Я готов открыть вам знание, что вероломно скрыли от вас... Я умножающий печаль... Господи... Кошмар. Это произошло! - закричал Берт, и с темных веток с уханьем сорвалась птица. - То, чего мы больше всего боялись!

       - Читай дальше, Берт. Там дальше по поводу глобального потепления, видишь?

       - Изменение концентрации парниковых газов - ложь. Изменение в орбитальном движении Земли вокруг Солнца... Солнце колеблется со всей большей амплитудой... Бецер, черт побери. Или Гисс? Бецер или Гисс?

       Телефон не отвечал.

       - Проклятие! Сразу два новеньких и такое. Так Бецер или Гисс?!- орал в трубку Берт, крутясь будто юла на одном месте.