Юзеф Пилсудский. Легенды и факты - страница 31

«Офицер легионов VI ранга, Бригадир Пилсудский, — докладывал поляк, носящий мундир австрийского генерала, — имеет, правда, положительные качества и военные заслуги, которые говорили бы в пользу присуждения ему наивысшей награды, однако я должен в настоящий момент высказаться против этого предложения по следующим причинам: Пилсудский командует созданной им І бригадой легионов, которая совершенно отличается от сформированных командованием легионами II и III бригад с точки зрения духа и настроений. Он со своей бригадой представляет тот элемент, который, стремясь к совершенно свободной и независимой Польше, считает австрофильское направление лишь средством для достижения этой цели, готов в любую минуту принять иную, отвечающую ему либо считающуюся таковой ориентацию. С самого начала войны он поставил своей целью взять со временем в свои руки командование над всем Польским легионом в надежде, что, опираясь на него, сможет выдвигать требования националистического характера…»

Это исключительно точные оценки. Продвижение на австрийской службе необходимо было Бригадиру не для удовлетворения обычного тщеславия, а для повышения своих ставок в начатом им торге за восстановление независимой Польши. В этой игре придунайская монархия рассчитывать на лояльность сражающегося в составе ее армии офицера действительно не могла.

Об этом однозначно свидетельствуют политические инициативы Пилсудского вне рамок легионов. Самая серьезная из них, относящаяся к сентябрю 1914 года, заключалась в создании в Королевстве Польской национальной организации, с помощью которой Пилсудский намеревался установить тесные контакты с Германией. Он рассчитывал, что при ее поддержке ему удастся быстрее осуществить мечту о сформировании многочисленной польской армии. В конце концов осенью 1914 года он отказался от этих планов, но дорога к более позднему соглашению была проторена.

Предпринимая эти шаги, Бригадир прекрасно знал, что они принесут ожидаемые результаты лишь в том случае, если удастся обеспечить им поддержку населения. Поэтому он прилагал усилия, чтобы укрепить свое влияние как в тылу, так и по русскую сторону фронта. Этой цели, в частности, служила созданная летом 1914 года в Варшаве подпольная Польская военная организация[55], а также образованный позже, уже после отступления царской армии, в декабре 1915 года, Центральный национальный комитет, созданный партиями, симпатизирующими пилсудчикам.

С течением времени Пилсудский уделял все большее внимание политическим вопросам. Однако в первые месяцы войны его интересовали прежде всего военные действия, о которых он знал только по литературе. Теперь ему пришлось сдавать трудный экзамен на практике.

Война поглотила его без остатка. Несмотря на лишения, связанные с пребыванием в полевых условиях, несмотря на все опасности, которые несла с собой, она пробудила в нем неизвестные чувства и потребности, обнажила скрытые черты его личности. 5 мая 1915 года Бригадир писал майору Рыбаку, через которого он раньше поддерживал контакты с австрийской разведкой: «На войне многому учусь. Кажется, что я отношусь в этом отношении к весьма немногочисленной группе людей, которые, любя войну как искусство или ремесло, чувствуют в ней не только интерес, идею, но и просто наслаждение от того, что твои мысли чем-то заняты…»

В новых обстоятельствах Пилсудский изменил стиль своей жизни. На фронте каждый день приносил новые проблемы, требовал действий. Внешним проявлением этой метаморфозы явился тот факт, что он сбрил в декабре 1914 года бороду, которую носил многие годы. Поэтому можно без всякого преувеличения говорить о новом облике командующего.

Выступление в поход серьезно упростило его личное положение. Наконец он расстался с Марией. Покинув в августе 1914 года краковскую квартиру на Шляке, он уже, собственно говоря, в нее не вернулся. Нанося краткие визиты под Вавель, он старался останавливаться в гостинице. Хотя в особенно трудные моменты не мог отказать себе в удовольствии взглянуть еще раз на старое местожительство. Так было, например, в ноябре 1914 года, когда после лихого и опасного марша через Улину Малую, который мог закончиться катастрофой для него и подчиненных ему отрядов, он появился на Шляке с возгласом: «Много, очень много чая и есть, а больше всего спать».