Южный Урал, № 12 - страница 2
Приходилось бросать привычное, полюбившееся дело, коллектив и идти куда-то в отдел, в контору, на сидячую работу, будь она неладна!
Отдел главного металлурга завода помещался в огромном, сплошь из окон, здании главной заводской лаборатории. Лаптев раньше бывал здесь и направился прямо в кабинет главного металлурга. Открыв дверь, он увидел за столом незнакомого низкорослого человека, спокойно разговаривавшего с полным седоватым мужчиной, сидевшим у окна.
— Поверьте мне, Василий Павлович! Я в этом отделе работаю уже свыше двух десятков лет — с основания завода, и здешний народ знаю очень хорошо! — доказывал полный мужчина.
Лаптев решительно подошел к столу.
— Меня направили к вам работать, — угрюмо проговорил он. И только тут, заметив на груди металлурга медаль лауреата Сталинской премии, уже мягче пояснил: — Я из первого литейного. Лаптев.
Металлург вопросительно перевел глаза на собеседника. Тот пояснил:
— Это тот товарищ, Василий Павлович, о котором я вам говорил. Еще ваш предшественник договорился о переводе товарища Лаптева. У нас ведь нехватает инженеров — все рвутся в цехи. Там и работа живее, интереснее и оклады больше. Да и отдел кадров старается все цехи укреплять специалистами, а о нас не очень заботятся.
И, повернувшись к Лаптеву, сказал:
— Василий Павлович Шитов у нас работает совсем недавно. Да что же стоите? Сядьте! Я знаком с историей вашего перевода. Моя фамилия Берсенев. Да садитесь вы.
Лаптев сел.
— Во-первых. — обратился к нему Берсенев, — ведь вы термист?
— Да, но…
— Но работаете литейщиком. Знаю, а когда-то в начале войны работали термистом и на заводе посложнее нашего.
— Ну, положим…
— Вот и положили мы, — подхватил Берсенев, — что инженер должен работать по той специальности, которой его государство научило. Это раз. Во-вторых, со здоровьем неважно, и работать вам у нас будет легче, спокойнее.
— Спокойнее! — не удержался от иронии Лаптев. — Ничего не делать еще спокойнее. Моим мнением почему-то никто не поинтересовался.
— А вас мы обязательно спросим, — пропустил мимо ушей иронию Берсенев. — Вас же тут не было. Вот сейчас все и узнаем. Конечно, если категорически откажетесь — мы вас отпустим обратно, что же делать…
Главный металлург, молча слушавший их разговор, тихо проговорил:
— Спокойная жизнь на новом месте, товарищ Лаптев, вам не угрожает. Мы направляем вас в термическое бюро, у которого дела идут негладко, и беспокойства вам там будет достаточно.
От металлурга Лаптев направился в техническую библиотеку завода. Как не говори, раз придется работать термистом, надо хоть кое-что вспомнить из пройденных когда-то наук.
В обширном читальном зале библиотеки было прохладно и пусто. За барьерчиком, отделявшим читальный зал от книгохранилища, тоже никого не было.
Лаптев подошел поближе и только тогда увидел в уголке за столиком склоненную над книгой незнакомую девушку.
— Гм, гм! — осторожно кашлянул Лаптев, чтобы привлечь к себе внимание. Никто не отозвался.
— Гм, гм! — повторил он громче, начиная раздражаться.
— Извините, пожалуйста, — с явным сожалением подняла девушка от книги русую с гладко зачесанными назад волосами голову и со вздохом направилась к Лаптеву.
Лаптеву стало неловко.
— Простите, — пробормотал он.
— Ничего, я больше виновата, — просто улыбнулась девушка, кивнув на книгу. — Трудный раздел. Только сосредоточилась, а тут вы, — и снова насмешливо улыбнулась.
Это задело Лаптева: раздражение от разговора с металлургом не прошло еще, но он взглянул на подходившую девушку и смутился.
Девушка была маленькая, стройная. Стираный синий халатик отчетливо оттенял стройность ее загорелых ног, высокую грудь, чуть начавший полнеть стан, туго перетянутый синим пояском.
В живом ясном лице ее, в карих глазах была наивная простота и открытое, непосредственное сочувствие к смутившемуся посетителю.
— Вы хотите книгу? — спросила она.
— Книгу!.. — проворчал Лаптев, снова вспоминая предстоящую перемену профессии. — Тут не книгу, тут, видно, снова полный курс металловедения проходить надо!
И неожиданно для себя, обезоруженный ее подкупающей простотой и нескрываемым сочувствием, он вдруг рассказал этой незнакомой девушке с ясными, смешливыми глазами об обиде, учиненной ему на заводе.