Z — значит Зомби - страница 16

«Нива» между тем с глухим стуком сбила еще двух мертвецов.

— Я присмотрю за окном, — неожиданно отозвалась Галина. — Езжай медленно, держи руль, а если кто подойдет — это моя забота.

И она выставила в открытое окно ствол автомата.

— А чего ж раньше не стреляла, когда на тебя нападали? — ворчливо заметил Андреич.

— Растерялась, — хмуро ответила Галина. — Стреляла, но не попала никуда с перепугу. Вот и решила, что проще отмахаться.

— Сейчас не промажь, ладно? — проговорил Трошин, выкручивая руль и объезжая очередное скопление шатающихся фигур.

— Куда мы теперь? — спросил Андреич.

— Думаю. Телефон не работает, связи нет. Хоть дымовые сигналы подавай.

— Может, в милицию? — предложил Андреич. — Там и телефоны, и радио…

— Попробуем. Дорогу только покажите.

— Не пойму я, майор, — проговорил Андреич, когда машина обогнала поток мертвецов и разогналась на пустой дороге между котлованом и городом. — Телефон-то тебе зачем? Ты у геологов же был, радио у них просил, передавал уже все. Или нет?

— Я передавал только, что лаборатория всплыла, — хмуро ответил Трошин. — А что плотину прорвет, извини, не угадал. И что утопленники пойдут на город — это тоже только мы и знаем.

— Объясните мне как врачу, — заговорила Галина, — что с ними происходит? Почему они встают и идут? Расскажите все, что знаете. Может, мы лучше поймем, что нам делать.

— Делать только одно — войска вызывать. А знаю я не так уж и много, и вряд ли это поможет.

— Все равно, расскажите.

Трошин помолчал, приводя мысли в порядок.

— Это особая биологическая культура, которую выводили для повышения живучести солдат на поле боя. Весь ее смысл в том, чтобы быстро распространиться с кровью по организму и давать ему кислород без участия легких и органов кровообращения.

— То есть это бактерии?

— Бактерии или вирусы — что-то вроде того, не знаю, я не ученый. Они очень быстро распространяются, просто молниеносно. Но поселяясь в организме, они начинают усиленно его жрать. Поэтому век ожившего мертвеца недолог. И он тоже очень хочет жрать, простейшие рефлексы сохраняются.

— Я правильно понимаю, что мы для них можем выглядеть как еда?

— Похоже, так. В этом и ужас. К утру весь этот город может превратиться в кладбище. Поэтому срочно нужна связь.

— Ну, может, им уже сообщили, в Москву, а? — осторожно предположил Андреич. — Мы ж тут не одни такие глазастые.

— А что они могли сообщить? То, что здесь утопленники по улицам гуляют? И кто поверит? А вот мне — поверят. Я знаю, кому сообщать, чтобы поверили.

— Ну, тебе видней, конечно…

— Думаю, о прорыве плотины в центре уже знают. Но толку с этого — ноль. Утром пришлют стройбат да гражданскую оборону. А тут спецвойска нужны, причем немедленно.

Машина уже мчалась по темным и пустым, словно вымершим улицам Маклинска.

— Попрятались, что ли? — пробормотал Трошин.

— Да здесь всегда было ночью тихо… — вздохнула Галина.

— Откуда огни? Свет же оборвало?

— Тут еще гидростроевская ветка, отдельная, — предположил Андреич. — Может, она уцелела. А кстати, видишь, вон там вроде как зарево какое-то. Нам туда. Там и исполком на площади, и милиция рядом.

— Зарево… — хмыкнул Трошин. — А ведь и вправду похоже, что пожар.

Машина вылетела на площадь, и Трошин тут же ударил по тормозам, в голос выругавшись.

Все пространство перед ними было заполнено бродящими туда-сюда утопленниками. Больше всего их было слева — где догорал старый одноэтажный универмаг.

— Фары погаси! — испуганно прошептал Андреич.

— Откуда их здесь столько? — Трошин в сердцах стукнул ладонью по баранке. — Они же не могли нас обогнать.

— Не знаю… Что делать-то будем? Вон райотдел, отсюда видно.

— Объехать можно как-то?

— Смотрите… — ахнула вдруг Галина. — Они же… мне не кажется?

— Не кажется. Они едят друг друга.

— Они не утопленники… — проговорила Галина. — На них ни грязи, ни воды. Только кровь блестит. Они точно мертвые? Или больные?

Трошин только протяжно вздохнул.

— Поедем напрямую, — решил он. — Галина, держи окно. И ты присматривай, Андреич. Время дорого, некогда объезды искать.

С выключенным светом «Нива» медленно выдвинулась на главную городскую площадь. Собственно, площадью это место называлось условно — всего лишь широкое пересечение трех улиц и большая клумба посередине.